LITMIR.BIZ

      Трудно представить мне

      Реку без берегов,

      Хоть у меня в стране

      Нет ни друзей, ни врагов.

      Рифмы диктуют стих,

      Как кирпичи – дом.

      Только что проку в них,

      Если тоска кругом.

      Хилый скелетный сад

      Встал за моим окном;

      Корни в снегу скрипят —

      Движут деревья в дом.

      Я бы впустить их рад —

      Это не бог весть труд,

      Только мне жаль ребят —

      В доме они умрут.

      Однообразный снег

      Сеется в сито дня.

      То, что забавит всех,

      Не веселит меня.

      Там – живут смеясь.

      Здесь – живут свежо.

      Откуда же ты взялась,

      Грусть, что впилась ножом?

      Просыпаюсь ночью, слышу вдруг, как липы

      Издают негромко жалостные всхлипы;

      Выхожу из дома, направляюсь к лесу,

      Где в ночную темень жутко даже бесу;

      Подхожу к древесной непроглядной чаще,

      А в груди-то сердце стало биться чаще,

      Но, осилив страха ледяную стужу,

      Я иду на всхлипы, режущие душу;

      Нахожу красавиц – лип стройновысоких

      Меж дерев молчащих, низких и широких;

      Спрашиваю: «Липы, что случилось с вами?», —

      А они в ответ мне: «Злобными ветрами

      Клён погублен милый, клён прекраснолистный…

      О, жестокий жребий! жребий ненавистный!».

      Приглядевшись, вижу, вдоль тропинки торной

      Клён лежит, высоко запрокинув корни…

      Я тебя не любил ни в апреле, ни в мае, ни после;

      Я тебе не писал никогда зарифмованных строк.

      Я пытался попасть из заснеженной памяти в осень

      И наткнулся на твой столь приветливый, тихий порог.

      В ту весну я остался один по неведомой, тайной причине,

      Бесприютным бродил по бульварам ташкентской степи,

      Предаваясь своей беспросветно напрасной кручине,

      И набрёл на порог твой – ты сказала мне: «Переступи!».

      И вошёл я к тебе, и мы долго любви предавались;

      Никогда я такой, всеобъемлющей, страстью не жил;

      И мы дико, почти сумасшедше в постели смеялись,

      А на улице где-то пёс бездомный от голода выл.

      И до самой зимы я твоё одиночество нянчил,

      Ты ж держала меня, не давая сорваться в обрыв,

      И мерещилось мне, у судьбы подаянье я клянчил…

      А вокруг всё горели, горели костры и костры.

      Но, проснувшись однажды в январскую снежную заметь

      И тебя проводив неизвестно куда до ворот,

      Я к столу пригласил мою бедную добрую память,

      Чтобы вновь испытать тот весенний переворот;

      И как будто во смерть пронеслись моей жизни мгновенья,

      И увидел я всё, отчего онемел мой язык!

      Если сможешь, забудь… Но отныне свои вдохновенья

      Я

Скачать книгу