LITMIR.BIZ

      Обычные люди ведут сказ о своей жизни с момента появления на свет. Они называют своё имя, имена родителей, место рождения, по крайней мере, когда им всё это известно. В противном случае – придумывают вымышленные, порой даже без малейшего лживого умысла. По правде говоря, есть ли в этом какой-нибудь смысл?

      У воинов на поле битвы принято иначе. Они возглашают имя отца, имя отца его отца и самых далёких предков, чей род продолжают. Они перечисляют также всех поверженных ими насмерть врагов. Таким образом отождествляя себя с теми, кто дал им жизнь, и с теми, у кого они её отняли. Такой подход мне нравится, я часто сам следовал ему, ибо не только воины бьются друг с другом в гуще сражения, но также живущие в их памяти предки, целые сонмы призраков.

      У бардов другой обычай. Они слагают песни о перевоплощениях, о смертях и возрождениях, о множественных перерождениях героя. Иногда их истории уходят в глубь веков – на тысячи зим – и повествуют о том, что мужчина, женщина или андрогин[11] уже существовали в тусклом глянце перьев вороны, в чешуе лосося, в рогах оленя. Ребёнком я обожал хитросплетения этих чудесных сказаний, ибо бесконечные перевоплощения забавляли меня. Они же одурманивали мне разум, из-за них мне казалось, что целый мир является частью меня самого. Позднее я постиг в них мудрость: у человека, которого лишают жизни, и у животного, которого забивают, – одинаковый взгляд.

      С чего начать мою историю?

      Обычным человеком я бы себя не назвал. Моё рождение не было моим первым рождением. К слову, я не помню день, когда появился на свет, да и не в этом суть. Стоит ли называть имя моего отца и имена отцов моих жертв? Я мог бы запросто их перечислить, размахивая перед тобой оружием, закатывая глаза и корча страшные гримасы. Но ты мне не враг, и, бросив вызов гостю в своём жилище, я нарушил бы священные законы гостеприимства. Стало быть, этот способ не годится. Что же касается жизней, которые предшествовали моей, то я порой невольно вспоминаю о них под цокот копыт, накидывая плащ на плечо, примеряя к ладони рукоятку меча или женскую грудь. Они мне снятся иногда, когда я парю́ над лесами, реками, лугами, но видения эти столь мутны, что не поддаются толкованию. Я не настолько силён в поэзии, чтобы описать словами дух, живший задолго до меня.

      И если не могу я начать рассказ как обычный человек, ни как воин, ни как поэт, я должен создать свой

Скачать книгу