LITMIR.BIZ

      Отрёкся. Обратилась в бегство

      черёмуха и – ягода терниста.

      Сама себе на половине кресла

      перебираю зёрнышки и листья.

      Кто прославляет утро странным гимном?

      Скорее, это пугало кичится

      у той ограды. Пролетали мимо

      окна раскрытого растрёпанные птицы.

      И только ветер, басурман незваный,

      ворвавшись, что-то рыскал ненасытно.

      У кресла листья превращались в стаю

      и губы вязли, терпки были мысли.

      Немного ветренности в мыслях,

      сухих, летящих красных листьев,

      художника шаги и сон

      еловых веток. А потом —

      собрать в букет всё дотемна,

      на стол игристого вина

      поставить только для причуды.

      Свечей не жечь, а верить в чудо.

      Смотреть в окно и ждать тебя.

      Вот ореол от фонаря

      светлеет, право, от предчувствий.

      Вдруг первый снег пошёл, как мюсли,

      с листвой смешался и дождём,

      кружит и вьёт под фонарём…

      И только столб, дрожа во мгле,

      на подгнивающей ноге,

      чернел вдали и не дышал

      и никого уже не ждал.

      Гуляй, мой стих, гуляй,

      как гоголевский нос.

      Среди кварталов май

      меня загрыз до слёз.

      Неси свой тихий бред,

      до тех углов дойди,

      где счастья больше нет,

      одни дожди-дожди.

      До слякоти в снегах

      мешай земную быль.

      Пусть свяжет мне уста

      прогорклая полынь.

      По щиколотку вброд.

      Забудь, прости, прощай.

      Плыл белый пароход.

      Сиреневый цвёл май.

      Целый день барабанят дожди по стеклу,

      я в ответ по столу барабаню.

      Поскучаю немного, а может, вздремну

      на стареющем жёлтом диване.

      Вдруг откроется настежь седое окно,

      сердце махом зайдётся от миссии.

      По столу словно выплеснул разом ведро

      дождь сентябрьский с охапкою листьев.

      И, смешав в суматохе весь куш из листвы,

      вдрызг промокну от хохота осени.

      И забуду на час, на мгновенье, что ты

      далеко от меня. И за просинью,

      у последнего облака, в смуте дождя,

      прочитаю согласно пророчеству:

      всё, что было и будет с тобой, без тебя —

      лишь раскаянье, лишь одиночество.

      Любая душа состраданье

      имеет, и плачет земля,

      что гаснет в садах золотая

      прилипшая к стопам листва.

      И вздрогнув от сильного ветра,

      порыва холодной души,

      качается

Скачать книгу