LITMIR.BIZ

Скачать книгу

декабрьский мороз, и всматривалась в конец улицы. Начать без него было нельзя. Помню, как стояла на холоде и думала: неужели не придет? Наконец он пришел. Мы все были слегка смущены. Одно дело встречаться в школе, другое – за праздничным столом у первой девочки класса: отличницы, активистки, спортсменки, говорили, что одной из самых красивых девочек в школе. Разговор не клеился.

      Жалко, что папы не было дома, с ним было всегда так легко и хорошо. Он умел разговаривать с моим одноклассниками, искренне интересовался ими, шутил, вообще, мог разрядить любую обстановку. Возвращаясь с работы и подходя к женщинам, сидящим на скамейке около нашего дома, он мог сказать:

      – Вот прошел по всей улице, а на нашей скамейке самые красивые женщины!

      Он уходил, а женщины еще долго счастливо улыбались.

      – Я вообще губы крашу только для Валентина Степановича, – признавалась Нина Васильевна, наша соседка, а также моя учительница по истории и домоводству. Или, услышав от мамы, что Нина Васильевна не умеет готовить (что где-то было правдой), а надо идти к ней на день рождения, папа, сидя за столом, нахваливал ее стряпню и просил добавки:

      – Какой вкусный салат! Это Вы сами готовили? – именинница светилась!

      Итак, мама выставила на стол свое нехитрое угощение. Мне было неловко – оно было довольно скудным и обыденным. И тут она преподнесла мне свой подарок. В ее пластмассовой плетеной сумке было килограмма два дешевых карамелек и какой-то газовый шарфик… Мои глаза наполнились слезами.

      – Не нравится подарок?

      – Нет! – еле сдерживалась я, чтобы не разрыдаться.

      – Ну и не надо! – мама унесла свою сумку.

      Ссоры и конфликты с мамой у меня возникали частенько. Она давала обещания и не выполняла их, хитрила, что-то выгадывала и торговалась, а часто и просто обманывала. Неожиданно строго отчитывала за, как мне казалось, невольные ошибки и мелочи. Зато была необыкновенно приветлива, дружелюбна и услужлива с некоторыми людьми. Людьми, имевшими какое-то положение, – это я стала замечать позже.

      Одежда для меня часто перешивалась из старого, пока я не начала ходить на танцы в Дом Офицеров. Понятно, надо дочку замуж отдать побыстрей. А до тех пор папины (бостоновые!) брюки превращались в мою юбку, ее старое пальто перелицовывалось в мое.

      Много лет спустя, когда мама начала частенько вспоминать свое детство в оккупированной Украине, она рассказывала, что при отступлении немцев сельчане находили трупы немецких солдат, снимали с них серые шинели и кипятили в воде с кусками ржавого железа. Ткань приобретала черный цвет, из нее шили пальто. Немецкое сукно было очень качественным. Может, это шло оттуда – переделать, перешить и «пустить в ход».

      Гораздо позже я поняла, что мама никогда не спрашивала меня, чего я хочу, она решала все и за меня, и за папу. Я бунтовала, пыталась убегать из дома. Брала какую-то еду и укатывала на велосипеде в дальние дали, аж за аэродром. Но наступал вечер, я пробиралась к дому, пряталась на нашем

Скачать книгу