Улыбка Анаит - Александр Пиралов

Скачать книгу

так восходила к богам.

      – Сколько лет вы собираете книги? – спросил я для того, чтобы сменить тему, поскольку не хотел выглядеть невежей.

      – Всю жизнь. Книги – единственное, что у меня есть.

      По существу, это был сибарит, чье любимое занятие состояло в том, чтобы лежать на тахте и под армянский коньяк (другого не признавал) и сигареты «Мальборо» (которые он в ту пору доставал неизвестно где), строить из себя гуру. Я продолжал оставаться смиренным потому как больше всего боялся потерять доступ к Анаит, который заполучил, благодаря оперативному вмешательству и авторитарному воздействию Нонны Владимировны.

      Я понимал, что этими беседами он прощупывает меня, ибо все, имевшее отношение к дочери, чернокнижником подвергалось суровому контролю, вплоть до народного театра, который ей за злосчастный поцелуй пришлось все-таки покинуть. Дочь была им любима какой-то особой, деспотичной и невероятно ревнивой любовью, где давно укоренившаяся привычка подавлять уживалась с тонким пониманием особенностей ее возраста, а природная нетерпимость каким-то странным образом соседствовала с неожиданными приступами либерализма, когда ей вдруг разрешали ночевать у подруги, чье появление в доме так и не состоялось.

      Он был кем-то вроде арбитра среди армянской «фракции» двора и как только раздавались вопли соседской тети Ашхен, которая, распустив волосы, начинала проклинать папу, маму, брата Левона и старшую сестру Гаянэ за то, что позволили ей выйти за кровопивца, в то время, как сам кровопивец сохранял вертикальное положение, только держась обеими руками за тутовник, тяжело вздыхал и, поднявшись с тахты, шел разбираться. «Кровопивца» звали Лензин (Ленин –Зиновьев). Злые языки, правда, поговаривали, что по началу он был Лентрозин (Ленин-Троцкий-Зиновьев). Однако после выдворения Троцкого политически сообразительный папаша сократил имя на треть.

      – Тигран – джан, посмотри, эта «суволочь» опять пьяный, – голосила Ашхен.

      В такие минуты с чернокнижника слетал покров учености, и он возвращался к народу.

      – Скажи ему, когда придет, дышать в замочную скважину. Если водкой понесет, не отпирай, пусть во дворе спит.

      – А если вдруг и правда, ротом дышать станет?

      – Что, совсем не отличишь? – спрашивал он и возвращался на тахту.

      Как и большинство бакинских дворов того времени, где жизнь проходила на свежем воздухе, это был целый микромир с порядками, законами и интригами. Утро начиналось с того, что из окна одного из верхних ярусов высовывалась голова в бумажных бигуди:

      – Варсеник, ты что, заболела?

      Тотчас же открывалось окно нижнего яруса и появлялась голова в таких же бигуди:

      – А что?..

      – К тебе вчера доктор приходил. Беспокоюсь…

      – Пайцар, к тебе два дня назад майор приходил, я ведь не спрашиваю, началась ли война?

      Старый пень Сулейман, который с рассвета играл в нарды с другим старым пнем Мкртычем (несмотря на густеющий зной все трое, включая третьего

Скачать книгу