LITMIR.BIZ

Скачать книгу

гармоничностью, вдруг откроет, что к славе надо относиться скептически, обеспечив себе безвестное скромное бессмертие.

      Но мало лечь в природный слой, надо еще и стать там питательной средой.

      Он сделал довольно солидную паузу, потом изрек:

      – То, что вы называете «марксизмом», имеет более точное определение.

      – Какое же? – без вызова спросил Калинин.

      – Сатанизм.

      Он перемолчал то время, в которое должно возникнуть возражение.

      Но Михаил тоже не произнес ни слова.

      – Бесовство вошло в вас, в кого когда, в тебя, видимо, в ту самую грозовую ночь, которой суждено было зародиться в безжизненно-холодном небе.

      И на это ничего не сказал Калинин.

      Тем более, что дверь распахнулась и дежурный голос произнес:

      – Кто из вас Михаил Иванович Калинин.

      – Я.

      Он вышел вперед.

      – Вы – арестованы.

      И тут опять взвыла кошка.

      – Уберите вы эту псину! – вскричал полицейский, которому кошка подкатилась под самые сапоги.

      Наверное, он пах целой вереницей бездомных котов.

      14

      Чехов был плох.

      Он это видел.

      И еще больше – знал.

      И потому – спешил.

      Ибо посредники его безумства неблагородно, но оставили его.

      – Дай ему хоть умереть спокойно, – сказали.

      И Тихоня ответил, что этому он, в общем-то, и не препятствует.

      Однако…

      – Доктор, вы могли бы?..

      Эта фраза заряжена лукавством.

      Да, врач ему нужен.

      Но, безусловно, – психиатр.

      Надо лечить не только душу, но и намерения.

      Мобильно звучит: «Специалист по намерениям».

      Но тут может быть не только врач.

      Вернее, не столько медик, сколько, философ.

      Идет второй год нового, едва початого, века.

      Европа беспомощна перед чем-то глобальным и тоже, кажется, не имеющим названия.

      Вернее, привычного названия.

      Громогласу трудно говорить, кажется, оттого, что он застегнут на все пуговицы.

      – А вы знаете, – начал Чехов, – почему застежки зовутся пуговицами? Тихоня подобострастно прискалился.

      – От слова «пугать», – объяснил Антон Павлович. – Раньше этими штуками отпугивали злых духов.

      – Что будет с нашей бедной литературой? – вопрос был напорным.

      И Чехов вдруг обезоруживающе уточнил:

      – После меня?

      Тихоня замялся.

      – Слово, само по себе, живет в глобальном масштабе. Это своего рода банк, куда заключены несметные богатства.

      – И писатели должны постигать профессию банкиров?

      Глаза у Чехова блестели.

      Вошла жена.

      А, может, кто и другая, но с манерами княгини.

      – Значит, у вас ничего не болит?

      Чехов обезоруживающе предупредителен.

      Жена-княгиня произносит:

      – Тебе вредно много говорить.

      На дворе ослепительно от весны.

      – Как вам душный

Скачать книгу