Бабушкин внук и его братья - Владислав Крапивин Сказки и были Безлюдных пространств

Скачать книгу

Понимаю, мол, шутка. Ссориться не хотелось, хотя Вальдштейн мне явно не нравился.

      Он облизнул губы и откликнулся охотно:

      – Моя. Скажи спасибо, что твои шмотки не унесли совсем. В залог.

      – В какой залог?

      – Потому что ты их повесил на чужой крючок.

      – Я не знал, что крючки тут персональные.

      – Потому и помиловали, что не знал. А за вешалку надо платить. На первый раз с тебя полбакса. В рублях, по нынешнему курсу.

      Я быстро прикинул: полдоллара – это не так уж много. В пересчете это сейчас чуть больше, чем два трамвайных билета… Но с какой стати? Я сказал:

      – Мальчик, ты ушиб головку, когда лазил на сосну, да?

      Вальдштейн в ответ сощурился. Сунул в широкие карманы кулаки. Подошел ближе. Опять облизал губы.

      – Завтра не принесешь полбакса, послезавтра потребуют целый. Потом два. По счетчику. А через неделю сдерут шкуру.

      – Надуй пузо, – посоветовал я. – А то штаны свалятся.

      Он проговорил негромко, но увесисто:

      – Сам-то не надувайся. Ты, наверно, думаешь: стоит тут такой нахал и берет меня на понт. А знаешь, кто с тобой будет говорить, если не заплатишь? – И печально так наклонил голову к плечу.

      Я не знал. Но догадывался. Наслышан был про школьное рэкетирство. Даже в гимназии с меня пытались деньги выбить. Но там хоть процентов не требовали! Да и не разгуляешься с этим делом в гимназии-то. В ней каждый день дежурили два милиционера. А здесь…

      Дело известное. Компания посылает вперед такого вот нахального шкета, а когда тот получает отпор, подваливают старшие: «Зачем обижаешь маленького?»

      Видать, сомнения и страхи написались на моем лице. Вальдштейн довольно хмыкнул:

      – Вот так. И не думай кому-нибудь вякать про это.

      Что же такое делается? Мало мне было, что ли, «радостей» от Лыкунчика и его подручных? Здесь, значит, все по новой? С первого дня!

      А может, врет эта глиста в камуфляже? Пудрит мозги новичку? Нет, не посмел бы… Но мне-то что делать? Завтра такая беспросветность начнется!

      Я ощутил, что проваливаюсь в отчаяние, как в яму. И… будто кто-то завладел моей рукой. Стремительно отвел ее назад, бросил вперед. И ладонь моя вляпала Вальдштейну трескучую оплеуху.

      Вальдштейн полетел с ног. Почему-то не назад, а вперед, мимо меня, к сосне. И лицом – о подножие ствола. Полежал секунды три и рывком сел. Из ноздри у него ползла красная гусеница. Он пальцем размазал ее по щеке. Меня чуть не стошнило. Но я сказал чужим голосом:

      – Хочешь еще?

      … – Стоп! – Неизвестно откуда возник Андрей Андреевич. – Что тут у вас? – На круглом лице его выступили твердые скулы.

      Мы молчали.

      – Я вас спрашиваю! Иволгин и Вальдштейн!

      – Пусть он скажет, – я подбородком показал на Вальдштейна.

      Тот, хныча, поднялся. Всхлипнул:

      – Псих…

      – Иволгин, почему ты его ударил?

      – Пусть он объясняет… Вы знаете, с чем он ко мне пристал?

      – Пошутить нельзя, да? – Вальдштейн поддернул

Скачать книгу