Обще-житие (сборник) - Жена Павловская

Скачать книгу

бы, стукачка.

      – Куча ж денег, Беатик! Откуда у меня? Экскурсбюро, правда, еще восемнадцать рублей должно, неизвестно когда отдаст. Но это на коньяк и коробку «Садко» – Кирилку в ясли устраивать нужно. Господи, за какие грехи жизнь такая?! Дай хоть посмотреть на вещь настоящую! Умеют же капиталисты-гады бабе угодить! Не то что наши гиббоны криворукие, строчку проложить ровно не могут.

      – Бери, Жанка, бери! Такой больше не будет. Ну хочешь в рассрочку? Никому бы другому… Подумай, какому мужику ты в твоих шобоньях приглянешься? Передовику с «Красного пролетария» разве? Так даже и ему ты на хрен нужна с твоими закидонами – он твоих Мандельштамов да Михаилов Кузминых с Гумилевыми впридачу в гробу видал! Ты хоть борщ простейший раз в жизни сварила?

      Жанка взяла. Не спрашивайте, как расплачиваться собиралась. Но самое главное – юбочка-то размера оказалась что-то между сорок шестым и сорок восьмым – увы, как говорится, и ах! Сразу в запале не обратила внимания, а мерить при Беате постеснялась – бельишко на Жанке было «мейд ин отечество» и подштопанное кое-где. Но зато у нее теперь была хоть одна по большому счету настоящая вещь – первый раз в жизни. Живая вещь из Италии! Была, была наверное и в Риме эта юбочка, куда мне, бедной Жанночке, и в жизни не попасть! Она понюхала юбку – не впитала ли кожа специальный итальянский, морской и солнечный аромат? И правда, пахло не только кожей, но и беззаботной жизнью, белым аэропортом и чуть-чуть смолой. Точно, от пиний. А может побывала ты в Венеции златой, куда мне, толстой Жанночке, увы, – дороги нет. «Дорогие гости нашего города! Наш славный своими революционными традициями город не зря называют северной Венецией!» Интересно, пришло ли какому-нибудь кретину в голову называть Венецию южным Ленинградом?

      Юбка, приложенная наподобие передника спереди к животу, изменила Жанкину внешность. Плюнув на невыстиранные Кирилкины ползунки и немытые кастрюльки из-под манной каши – крепче бетона, зараза, присыхает к стенкам (куда строители смотрят, ведь открытие!), Жанка накрасила глаза, положила тени – это она умела. Глаза красивые, темно-серые, блестящие. Хорошо хоть глаза не толстеют! Намазала губы польским блеском, подушилась и еще раз походила перед зеркалом вместе с юбкой. Сначала враскачку, как Джульетта Мазина, потом как Софи Лорен, вызывающе, бедром вперед. Закурила. Вбила гвоздь, повесила красавицу-юбку на стенку. И заплакала: «Башмачкин я несчастный! “Шинель”, твою мать, приближенная к живой героике наших дней! О-о-ой!» Все-таки, Жанка могла стать неплохим режиссером, я думаю.

      Юбка оказалась благодарной синьорой – она помогла Жанке. С этого момента начался оптимистический финал, совсем не по Гоголю, и отчетливый хеппи-энд, который часто случается, только не все понимают, что данный конкретный оборот дел и являет собой настоящий хеппи-энд, а ждут апофеоза с оркестром, который не в каждой пьесе и даже не всегда в цирке полагается.

      Жанка поклялась: к весне юбку – надеть! Макаронам с плавленным сырком – наше решительное

Скачать книгу