Скачать книгу

не было того-сего. Ясно. А эта

                 прикатила взяла его тело,

      пока та лежала, из Ялты и все документы свистнула.

      Господи, какая мука!

      Господи, какая боль!

      Наши цепкие подруги —

      нет – и сразу входят в роль.

      Это ж надо, Юра, Юра

      денег в 3АГС не заплатил

      штамп на паспорт не поставил.

      Гале не ваять скульптуру,

      пенсии ей не дадут,

      Ялта, улица, минут —

      а – А! – и лети себе, лети

      ясным солнышком в чертоги,

      а вокруг сады леса.

      Люди, люди будьте боги

      и чурайтесь колеса,

      колеса судьбы и кармы

      вы не бойтесь – благодать

      все смывает даром, даром

      даром же, ебена мать.

      Как под этим страшным небом

      веселится наш оркестр!

      Мы живем отнюдь не хлебом,

      с умилением на крест

      глядя, прославляя, лая

      от избытка сладких чувств.

      Мы живем надеждой рая,

      целованьем Божьих уст.

      Широка и неприступна

      православная страна,

      Иоанн-пресвитер мудро

      скажет кто кому жена,

      на гобое, на фаготе

      забезумствуют хлысты,

      мы построенные в роты

      одесную на излете

      понесем свои кресты.

      А на всякое на лихо,

      на недуги, на болезнь

      – Свете тихий, Свете тихий,—

      хоровая наша песнь.

      «Как сатир, подверженный опале…»

      Как сатир, подверженный опале,

      покидает весь в слезах леса родные,

      отстраняя плачущую нимфу,

      удаляясь, удаляясь как в тумане

      угрюмоветренное небо, ложнозначительный покой

      нам в души гроздьями попадали

      одна твоя рука отныне

      внизу в ногах моих шаманит,

      а ты во рту моем – рекой

      козлоногие, ну что мы натворили?

      нас не выгнал Пан, не крик застал в тумане

      только нимфа обернется на прощанье

      изгибаясь, раздвигая круглой попки крылья

      «Я не жизнь свою похерил…»

      Я не жизнь свою похерил —

      я себе построил дом

      кособокий, перепрели

      загодя все доски в нем.

      Тесом крыл, а дождик взял.

      Жизнью жил, а хоть не умер,

      слаб и не путем пискляв

      что долдоню среди сумерек?

      На ночь глядя, на ночь глядя

      успокоиться пора.

      Сядешь чай пить – девки-бляди

      сами прыснут со двора.

      Будешь чай пить, не толкуя

      не о том, не о другом,

      и кукушка накукует

      новой жизни в старый дом.

      Как заморский попугай

      с жердочки я стану вякать,

      стану вякать и играть,

      стану какать в эту слякоть.

      «Командировочный на койке отдыхал…»

      Командировочный на койке отдыхал,

      его душа парила над гостиницей,

      внезапно

Скачать книгу