LITMIR.BIZ

Скачать книгу

и Петр развел руки. Пуговица упала и, подпрыгнув, покатилась под лавку. Никто не проронил ни слова, как будто не заметили. И сам Петр не заметил, кто и когда ему подал пуговицу. Он услышал только чей-то глубокий вздох.

      Он оглянулся и твердо сказал:

      – Я иду по своей воле… Я коммунист.

      – Ты нам скажи, сколько платить тебе, – торопливо напомнил Журка.

      Петру стало жарко, подкатило желание крикнуть тоже злое и резкое, но он сдержался и сухо ответил:

      – Я буду работать за трудодни.

      Поднялся шум. Старики нагнулись и кричали друг другу в уши:

      – За трудодни, говорит.

      Абарин поплевал на ладонь, пригладил волосы и, подмигнув счетоводу, засмеялся. Багровое лицо его тряслось, шуба колыхалась, и вместе с ней колыхались серые клочья шерсти, торчащие из дыр. Петр стиснул зубы и резко бросил:

      – Как видите, товарищи колхозники, не обременю вас.

      И опять все примолкли. Петр смело взглянул на колхозников и увидел, что теперь они опускают глаза.

      …В тот же вечер Петр провел заседание вновь избранного правления и настоял, чтобы подняли заваленный снегом лен. Правленцы долго и упорно сопротивлялись, доказывая, что хотя снег и неглубок, зато скован ледяной коркой, так как после оттепели были сильные морозы. Больше всех шумел бригадир Егор Королев:

      – И думать нечего о льне, зубами его не выдерешь.

      – Надо взять лен, это же тысячи! Оставлять его – безумие, – убеждал Петр.

      – Так-то так, – соглашался Матвей Кожин, – только с нашим народом не осилить.

      – Так неужели нет никаких способов взять из-под снега лен? – в отчаянии спросил Петр и посмотрел в угол, где сидел, помалкивая, председатель ревизионной комиссии Сашок Масленкин. Сашок, низкорослый мужичонка с детским выражением глаз, по-видимому, решил, что председатель спрашивает его, покраснел, неловко поднялся и бессвязно пробормотал:

      – Снег ломать бороной если… Лошадь в борону – и ломать.

      Все посмотрели с удивлением на Масленкина. А счетовод, хлопнув Сашка по плечу, серьезно сказал:

      – Золотая голова у тебя, Сашок. Жаль, что язык чугунный.

      Поддержка малозаметного Сашка оказалась решающей.

      Всю эту ночь Петр не спал… И, не дождавшись рассвета, пришел в правление. Он зажег лампу и долго ходил из угла в угол… И чем больше ходил Петр, тем больше раздражался. Раздражало все: и пол, усеянный окурками, и старые плакаты с призывами, и громоздкая печь без дверки, и глухая, тоскливая тишина. За окном терлась о раму озябшая ветка молодого тополя. Так прошел час. Устав ходить, Петр сел за стол, подкрутил у лампы фитиль. Желтый свет на минуту заглянул в темный угол за печку и, как бы убедившись, что там никого нет, потихоньку выбрался оттуда. Петр встряхнул лампу. Свет опять метнулся в угол, но сразу же там стало темно, как в печной трубе. Язык пламени задергался и стал быстро садиться, потом мигнул два раза и потух. Мутное, с лиловыми тенями прилипало к окнам зимнее утро. А тополь все терся и терся, изредка нетерпеливо щелкая по раме.

      В девять часов Петр

Скачать книгу