Мой отец генерал (сборник) - Наталия Слюсарева

Скачать книгу

магнитофон, и над Парижем зазвучала песня в исполнении Клавдии Ивановны Шульженко:

      Синенький скромный платочек

      Падал с опущенных плеч.

      Ты говорила, что не забудешь

      Ласковых, радостных встреч.

      Порой ночной

      Мы распрощались с тобой...

      Мелодия лилась на цветущие деревья, речной всплеск волны. Француз по инерции продолжал улыбаться. И вдруг, о боже, как неприлично барон сглотнул что-то. Как неряшливо он полез в карманы штанов за куревом. Как затряслись, заходили ходуном его пальцы, не сумевшие вскрыть пачку сигарет. Как жадно он затянулся дымом. Как некрасиво затряслась его голова. Звуки, слышанные им сорок лет назад, пулеметной очередью навылет пробили броню сэра рыцаря, обнажив перед всеми его трепещущее сердце. Барон еще силился улыбаться сквозь слезы, но уже стало неприлично рассматривать этого жалкого, дрожащего старика, и, казалось, устыдившись, камера отъехала от него, устремив свой взор на освещенную солнцем Сену.

      Отец по своей охоте никогда не вспоминал и не говорил про войну. Но если, зайдя в комнату, где стоял телевизор, неожиданно был застигнут показом художественного или документального фильма про Отечественную, то горло его перехватывал спазм и он, как бы отмахнув от себя изображение рукой, со словами «Нет, не могу...» тотчас выходил из комнаты.

      Глава XV

      ХМУРАЯ ВЕСНА

      Весна 1921 года стояла холодная и хмурая. С приходом к власти меньшевиков отца сразу уволили с работы без какой-либо пенсии. В первые дни Февральской революции события разворачивались очень бурно. Я сам бывал свидетелем охоты за городовыми и офицерами, над которыми творили самосуд.

      Тифлис был запущен, улицы не освещались и не убирались. Дул сильный, порывистый ветер. Обрывки газет, лозунгов, листовки, подгоняемые ветром, неслись по площадям и дворам. Уже в ночь около булочных выстраивались огромные очереди за кукурузным хлебом «мчады». Население не имело самого необходимого: хлеба, соли, керосина, спичек. Не хватало топлива. Собирали кизяки, вырубали пни и кусты по пустырям. Из окон жилых домов, наподобие дул пушек, торчали железные трубы «буржуек», которые не столько грели, сколько чадили и ели дымом глаза. С наступлением темноты раздавались выстрелы из винтовок и маузеров, любимого оружия меньшевиков.

      Кружа по городу в поисках работы, отец возвращался домой поздно ночью, усталый, и молча садился за еду, которую подавала ему мачеха. Все дети давно спали на полу. Я чувствовал приход отца, меня словно током ударяло. Я моментально просыпался и следил глазами за мачехой. Как только она отходила от стола, я высовывал голову из-под одеяла и смотрел на отца. Мне всегда что-нибудь перепадало – кусок хлеба или кукурузной лепешки, а иногда и подзатыльник от мачехи.

      Отец горел желанием найти любую работу за самую низкую плату, но работы не было. Со второго этажа мы перешли в темное, сырое полуподвальное помещение. Пошли болезни. С холодом еще можно было бороться. Зима в Тифлисе не такая суровая. Железную печку можно натопить щепками и кизяками, в крайнем случае – отодрать доску от забора или сарая, но голод ничем

Скачать книгу