LITMIR.BIZ

      Они проходили по магазинам Апраксина двора, любовались арками галереи и лепниной потолков, Евгению было хорошо, забылся бред и нелепости двух прошедших дней, отчаяние и беспомощность, страшные ночи. В конце концов, ничего непоправимого не произошло, или оно не имело к нему отношения. Он о чём-то говорил, высказывал суждения и мнения, цитировал и выдавал экспромты, он видел улыбку и понимание Виктории, что может быть ближе и необходимее этого? Иногда он, когда она отводила взгляд на очередной барельеф, обнимал взглядом её фигурку, невольно воображение давало повод для желаний, и он отворачивался, чтобы не выдать себя. Перейдя Садовую, они вошли под высокие, как небо, потолки Гостиного двора, бродили по зеркальным лабиринтам, рассматривали бронзу и медь гигантских люстр и канделябров, вышли на Невский, но заходить в Пассаж Вика отказалась:

      – Хватит уже на сегодня витрин и манекенов. Хочется неба над головой.

      У Дома Книги, они отошли вправо, встали у парапета набережной канала Грибоедова, чтобы покурить.

      – С тобой в самом деле ничего не произошло?

      – Почему ты об этом спрашиваешь?

      – Ты кажешься опустошёнными и усталым.

      – Наверное, плохо спал, видел какие-то кошмары с улицы Вязов.

      – Ты живёшь где-то недалеко? Когда, после Эрмитажа, ты проводил меня в метро, я видела, как ты пошёл обратно, в сторону Дворцовой.

      – Я живу на Петроградской стороне. Могу пригласить на обед, если ты не против китайской кухни. Можно заказать пиццу.

      – Что-ж, я уже устала, время подходит для обеда, если недалеко, можно пройтись пешком, всегда рада увидеть город с новой стороны.

      – Хорошо, пройдём Каменноостровским мостом через Марсово поле, зайдём на Сытный рынок, купим чего-нибудь. Ты не была на Сытном?

      – Я там была. Двое суток назад, – и он снова увидел в разноцветных глазах блик солнца на воде канала.