LITMIR.BIZ

      Прапрадед пил с утра какао,

      Вкушал яишню не спеша.

      Читал газету. Радикалов

      Корил в четыре этажа.

      (Они опять призвали к стачке,

      А тут – Цусима и позор!..)

      Потом адресовал укор

      Министрам, дворнику и прачке;

      Честил полицию («сатрапы»! ),

      Сердясь, хватал сюртук и шляпу

      И с тростью выходил во двор.

      Пора в присутствие!

      – Извозчик!

      – Да, барин!.. Мигом долетим!

      – Какой те барин? Я попроще!..

      Давай же, трогай…

      Горький дым

      Уже стелился над страною.

      Всходило новое. Иное.

      Не лёгкий жребий выпал им…

      Сто лет промчалось, даже боле.

      И снова слышится: «доколе?».

      (У нас особенная стать!)

      И дым опять тягуч и едок.

      Но спи спокойно, славный предок!

      Прорвёмся! Нам не привыкать!..

      Ситечко, сахар, абсент. И Вертинский – Пьеро…

      Всё, господа, на зеро! —

      Все года, города!

      Хватит – на красное с белым.

      Ставили – не уцелело.

      Что ж в этой Сене такая чужая вода?

      Крым, толчея, пароход, прокопченный Марсель…

      Хмель. Поезда. Бешамель.

      И – богемный Париж.

      Всё вещала, подобно Кассандре,

      Что сбываются сны о Монмартре!

      Домечталась, догрезилась… Или ты всё ещё спишь?..

      Впрочем, довольно терзаться в скупой тишине;

      И при погасшей луне

      Ублажать nostalgie.

      Нынче сочельник – морозно.

      Между каштанов – берёза.

      Ты-то какими ветрами сюда? Расскажи…

      Нет, не любила тебя я в минувшей дали.

      Нам подавай миндали!

      Ах, какие глупцы!

      Знаю, тебе одиноко.

      Ты подожди-ка, я локон

      Выйду, поправлю тебе. Мы с тобой близнецы…

      Звуки угасли в «Пате». Рождество на дворе.

      Стыло и тут в январе.

      Да и ветер жесток.

      Год будет снова нещадным.

      От «бега» – вот уж десятым…

      Мери почти что не плачет. Алеет восток.