Пожар миров. Избранные статьи из журнала «Возрождение» - Владимир Николаевич Ильин

Скачать книгу

но одушевленные всегда. Они составляют характерную для Лейбница иерархию живых существ, где внизу расположены монады максимально экстенсивные, протяженные, телесные и минимально духовные, а вверху – максимально интенсивные, духовные и минимально телесные. Над всеми царит абсолютно духовная творческая монада с бесконечно ясным сознанием – монада Бога. Все прочие монады – как бы излучения Божественной монады. Это своеобразная трансформация идеи Плотина и вообще неоплатонизма, как мы уже говорили. У Фета есть дивное по красоте и глубине стихотворение «Измучен жизнью, коварством надежды», где изложена этого типа космология. В качестве эпиграфа великий поэт-мыслитель взял текст из Parerga und Paralipomena Шопенгауэра; уместнее было бы взять соответствующие тексты Плотина и Лейбница, но Фет был фанатическим шопенгауэрианцем (как и его друг Лев Толстой), переводчиком Шопенгауэра и Гёте, которого считал ближе стоящим к Шопенгауэру, хотя это и сомнительно.

      Представление о космическом Всеединстве связано со своеобразным представлением о подвижном, текущем агрегате монад, их, так сказать, «стабильном потоке». Это очень важно и в метафизико-морфологическом, и в физико-математическом, и в богословском отношении. Этим представлением раз и навсегда синтезируются монадология, возрожденный неоплатонизм (с неопифагореизмом) и морфология.

      Измучен жизнью, коварством надежды,

      Когда им в битве душой уступаю,

      И днем и ночью смежаю я вежды

      И как-то странно порой прозреваю.

      Еще темнее мрак жизни вседневной,

      Как после яркой весенней зарницы, —

      И только в небе как зов задушевный

      Сверкают звезд золотые ресницы.

      И так прозрачна огней бесконечность,

      И так доступна вся бездна эфира,

      Что прямо смотрю из времени в вечность

      И пламя Твое узнаю, Солнце мира!

      И неподвижно на огненных розах

      Живой алтарь мирозданья курится,

      В его дыму, как в творческих грезах,

      Вся сила дрожит и вся вечность снится.

      И все, что мчится по безднам эфира,

      И каждый луч, плотской и бесплотный, —

      Твой только отблеск, о солнце мира,

      И только сон, только сон мимолетный.

      И этих грез в мировом дуновеньи

      Как дым несусь я и таю невольно,

      И в этом прозреньи, и в этом забвеньи

      Легче мне жить, и дышать мне не больно.

      Все в этом твореньи Фета дивно – и размер, и ритм, и рифмы, и музыка мелодии, и музыка инструментовки, словом – все, за исключением попытки, в корне ошибочной, связать эманативно-монадолотическую онтологию, космологию и космогонию этого поэтического шедевра с именем Шопенгауэра. К тому же сам автор «Парерг и паралипомен», откуда за волосы притянут эпиграф, совершенно не выносил ни неоплатоников (особенно великого математика и богослова Прокла,

Скачать книгу