Скачать книгу

больше, – Виктор широко улыбнулся ей.

      «Незабудка».

      Конечно, Незабудкой он назвал её намного позже, но все пятьдесят лет, что она вспоминала эту сцену, ей хотелось, чтобы это случилось именно тогда.

      В конце концов, какая кому разница, когда именно? Ведь Витенька погиб в ноябре сорок третьего, а Матрёнка так и не вышла замуж, так кого и зачем это может беспокоить?

      …Незабудка.

      Это будет уже намного позже, в апреле сорок первого, когда она совершит свой первый парашютный прыжок.

      Наверное, в тот год, ранней весной, когда ещё не стаял снег, Матрёнка впервые в жизни влюбилась.

      Впервые – и в последний раз.

      Конечно, после войны романо-германский факультет иняза был «бабьим царством», учились там в основном девчонки, но будь её желание – она нашла бы себе жениха. Тем более, нашла бы раньше, в партизанском отряде.

      Но ей это было не нужно, и теперь, полвека спустя, Матрёна не жалела, что осталась одна.

      Она любила Витеньку, и пронесла эту любовь до сей поры, до конца восьмидесятых годов двадцатого века, и он снился ей молодым, хотя сама она разменяла уже седьмой десяток неумолимых лет…

      – Пятьсот двадцать один! Пятьсот двадцать два! Пятьсот двадцать три! Кольцо!.. Пятьсот двадцать четыре! Пятьсот двадцать пять! Купол!..

      Инструктор Осоавиахима долго не соглашался разрешить Матрёнке прыжок – она не подходила по возрасту.

      – Прыгай пока с вышки, – неизменно отвечал он девушке.

      С вышки она прыгала, но хотелось-то с самолёта!

      Как она ни упрашивала, ей не удавалось – 1926 год рождения был непреодолимым препятствием для всего, что казалось или могло казаться интересным. Удалось это только Виктору, и он заговорщически подмигнул ей – мол, всё получилось, – и Матрёнку взяли в группу парашютистов.

      Что Виктор шепнул инструктору, она так и не узнала, но на её возраст закрыли глаза. В ведомости написали, что ей семнадцать лет. Хотя ей, конечно, пятнадцать. Скоро должно исполниться.

      И вот она, Матрёнка, стоит на линии осмотра – а Виктор стоит в сторонке и улыбается.

      Апрель сорок первого года. Воздух – сладкий, пьянящий, как будто такого больше не будет. Тает последний, чёрный снег. И ветер – радостный, весенний – треплет волосы будущих парашютистов.

      Как же ей было страшно, когда самолёт начал набирать высоту… Как никогда до того. Нет, после, конечно, было и страшнее, но это уже потом, а сейчас, в апреле сорок первого, девочка в каске прижалась виском к иллюминатору, а внизу проплывали расчерченные квадраты аэродрома, а за ними синяя лента реки, и широкие колхозные поля…

      – Первый пошёл… Второй пошёл…

      Матрёнка, конечно, зажмурилась, когда выпускающий легонько толкнул её в спину, и, оторвавшись от борта, она словно рухнула вниз, ощутив бездну под ногами – пятьсот двадцать один, пятьсот двадцать два, пятьсот двадцать три – рванула кольцо, и стропы дёрнули её вверх. «Мама, мамочка, я боюсь», – она повисла над полем на высоте полукилометра, медленно, но неуклонно снижаясь, а с земли что-то кричали, но Матрёнка не слышала, что именно.

      – Ноги! Ноги

Скачать книгу