Скачать книгу

свет к груди прижать бы рад.

      Ну, это неудобоисполнимая гипербола: совсем бы тебя разодрало.

      Душа томиться перестала —

      Противоречие, мой друг: «Под обаяньем смутной грезы, льются слезы», а «душа, говорит, томиться перестала»; тут-то именно и томление, охи да вздохи.

      – Ну, полно тебе придираться! Читай дальше.

      – Значит, все же «томиться перестала»? Так и быть, из дружбы допустим.

      Осуществленье идеала

      В дали предвидит наконец;

      Растет в ней чувство, крепнет, зреет,

      И бедная поверить смеет,

      Что есть созвучие сердец.

      «Что есть созвучие сердец!» – повторил критик нараспев. – Ничего себе, гладко. Только душе твоей, я думаю, нечего догадываться, что есть созвучие сердец: твои былые студенческие интрижки достаточно, кажись, свидетельствуют, как глубоко ею понято это созвучие. «Созвучие сердец»! Ведь выдумают же этакую штуку! Ох, вы поэты! – Да чем же эта метафора нехороша? Я, напротив, очень доволен ею. Подай-ка мне лучше тетрадку. Ты, Змеин, добрый малый, но поэзии в тебе, извини, ни капли нет. – Или я не слышу капли ее в море прозы. Не гомеопат – что ж делать!

      Только пчела узнаёт в цветке затаенную сладость,

      Только художник на всем чует прекрасного след! —

      продекламировал с шутливым пафосом поэт.

      – Вечно ты со своим Майковым!

      – С Майковым? Не смеши. Ты разве читал когда Майкова?

      – Да будто это не из Майкова? – начинается еще:

      Урну с водой уронив…

      Ластов расхохотался.

      – Совсем, брат, осрамился: мой стих был из Фета, твой – из Пушкина. Однако от этих толков в горле у меня сущая Сахара. Следовало бы сходить в отель, испить рейнвейну, да лень. Попробуем гисбахских волн.

      Вскочив на ноги, он стал спускаться по окраине утеса к водопаду.

      – Разобьешься, – предостерег сверху товарищ.

      Благополучно добравшись до средины скалы, Ластов сделал отважный прыжок и очутился на маленькой гранитной площадке, непосредственно омываемой набегающими волнами водоворота, образовавшегося в углублении скалы. Молодой человек опустился на колени, положил шляпу возле себя, перевесился всем телом над водоворотом и, опустив голову к поверхности воды, приложился к ней губами. Вдруг взоры его, устремленные бессознательно на гранитный обрыв, приковались к расщелине утеса, откуда выглядывал какой-то светлый камушек; Ластов живо приподнялся и выломал его из гнезда. То была раковина, облепленная кругом глиной. Отколупав глину, Ластов достал из жилета маленькую складную лупу.

      – Любопытное приобретение, Змеин, – заметил он, разглядывая раковину. – Как бы ты думал: orthis! Да, orthis calligramma; спрашивается, как она сюда попала, на Гисбах? Этот вид orthis встречается, сколько помнится, только в силурийской формации, а силурийской не водится в Швейцарии. Надо будет справиться в Мурчисоне.

      – Спрячь-ка свою orthis покуда в карман, – сказал Змеин. – Силурийская формация изобилует серой ваккой, а здесь вакки и следа нет; значит, что-нибудь да не так. Но Мурчисон сам по себе, и гуманность сама по себе: ты утолил свою жажду да и не думаешь обо мне. На, зачерпни.

      Он

Скачать книгу