ТОП просматриваемых книг сайта:
.
Читать онлайн.
– Алексей Антонович, значит, первая операция удалась. Шадрин будет жить.
– Антон Фёдорович, не говори гоп, пока не перепрыгнул. Но надежда появилась. Впереди у нас много работы. Кость у него крепка – выдержать такую нагрузку. Однако закупорка сосудов велика. Всё же, как только приведём его в маломальский порядок, придётся транспортировать в Москву. Я только что разговаривал по телефону с профессором Верейским, всё ему подробно объяснил, описал результаты анализов и снимков. Гавриил Моисеевич попросил срочно снять копию с истории болезни Шадрина и выслать ему, но предварительно сказал: случай редкий, может быть, один из тысяч, из сотен тысяч – насильственный правосторонний паралич. И если, говорит, не затронута кора головного мозга, то за это надо благодарить Бога.
– Почти совпадает с нашим диагнозом, – поддержал Хворостова Таранов и продолжил. – К сожалению, Алексей Антонович, я вынужден буду оставить Вас. Мой главврач звонил – обеспокоен моим отсутствием. Получил внушение от первого секретаря райкома Авилова, хотя часы его в Тундровом, говорят, сочтены, и виновником этого является как раз наш пациент. Так вот, Авилов, якобы, не доволен, что, мол, медсестрой не могли обойтись для сопровождения больного. Без неё, дескать, район обошёлся бы, а вот Тарановыми не следует разбрасываться по мелочам.
– Причина гнева, выходит, ясна. Но что он смыслит в медицине, ваш Авилов? Если бы не Вы, то после пятичасового перелёта Шадрина следовало бы направлять не к нам, в реанимацию, а прямо в морг. Да и без Вашей живой консультации нам бы трудновато пришлось.
– Применительно к таким, как Авилов, можно отнести высказывание Алексея Максимовича Горького насчёт «инженеров человеческих душ». И непременно лезут даже в медицину. И нас втягивают в свои интриги. Нам только этого и не хватает.
– Да, уж эти, как Вы сказали, или, вернее, Горький сказал, «инженеры человеческих душ». Всё они знают, ко всему считают себя причастными, но самое страшное, – к человеческой жизни. Вот и о Вас заботу проявляют.
– Беда в том, что ничего не поделаешь: таковы завихрения нашей жизни.
Через неделю после разговора с Мининым Александра Николаевна позвонила в Магадан, на квартиру Кузьмина. Тот не удивился такому звонку, наоборот, одобрительно отнёсся, сказав, что идеология и сострадание – прямые соседи современной сложной и быстротекущей жизни. Это, вероятнее всего, сказано было для красного словца, но Скачкова, чтобы не обидеть, по словам Минина, хорошего человека, не стала опровергать сказанное.
– Какие вести, Игорь Геннадьевич?
– Только что перед Вами звонил Минин. Я ему всё объяснил. Шадрину сделали третью операцию. В сознании. Начинает осмысливать суть случившегося. Хирург Алексей Антонович Хворостов обнадёживает: Виктор не просто должен жить, а обязан. И пусть, говорит, благодарит не Бога, а Вашего Таранова. Правда, морока ещё вся впереди. Сказал: здесь, в Магадане, сделают ещё пару операций, а потом переправят в Москву. Кризис ещё не миновал, и бороться за его жизнь придётся