Скачать книгу

в традиционных обществах или в микрогруппах. Но в нашем обществе с характерной для него индустриальной и городской концентрацией, с гораздо большими плотностью и скученностью населения требование дифференциации увеличивается еще быстрее, чем материальная производительность. Когда вся социальная вселенная урбанизируется, когда коммуникация делается всеобъемлющей, потребности растут в соответствии с вертикальной асимптотой – не вследствие аппетита, а вследствие конкуренции.

      Город – геометрическое место этой эскалации, этой дифференцирующей «цепной реакции», которую санкционирует тотальная диктатура моды. (Однако указанный процесс усиливает в свою очередь городскую концентрацию посредством усиленной аккультурации сельских или маргинальных зон. Поэтому он необратим. Всякая попытка воспрепятствовать ему наивна.) Человеческая плотность сама по себе производит впечатление, но особенно так влияет городская система понятий, конкуренция; мотивы, желания, встречи, стимулы, непрекращающееся осуждение других, непрерывная эротизация, информация, рекламное воздействие – все это составляет малопонятную судьбу коллективного соучастия на реальной основе всеобщей конкуренции.

      Точно так же как индустриальная концентрация сказывается на постоянном росте благ, так и городская концентрация сказывается на безграничном росте потребностей. Но хотя два типа концентрации одновременны, они, однако, имеют каждый, как мы видели, свою собственную динамику и не совпадают в своих результатах. Городская концентрация (а значит, и дифференциация) растет быстрее, чем производительность. В этом основа городского помешательства. Между тем в конце концов устанавливается невротическое равновесие между ними в пользу более связной системы производства – умножение потребностей отступает перед законами роста продуктов производства, чтобы интегрироваться в него с грехом пополам.

      Все сказанное характеризует общество роста как противоположность общества изобилия. В силу постоянного напряжения между конкурирующими потребностями и производством, в силу напряжения нищеты, «психологической пауперизации» система производства организуется так, чтобы способствовать возникновению и «удовлетворению» только тех потребностей, которые ей адекватны. Согласно этой логике в системе роста нет и не может быть независимых потребностей, существуют только потребности роста. В этой системе нет места для индивидуальных целей, существуют только цели системы. Все дисфункции системы, на которые обратили внимание Гэлбрейт, Бертран де Жувенель 18 и др., логичны. Автомобили и автодороги – это потребности системы, это почти ясно; то же можно сказать и о привилегии университетского образования для средних руководителей, а значит, «демократизация» университета является в той же степени потребностью системы, что и производство автомобилей[21]. Так как система обеспечивает производство только для своих собственных потребностей,

Скачать книгу


<p>21</p>

В этом смысле ложной является проблема различия между «естественными» и «искусственными» потребностями. Конечно, «искусственные потребности» маскируют недостаточное удовлетворение «существенных» потребностей (телевидение вместо образования). Но это является второстепенным по отношению к общей детерминации роста (расширенное воспроизводство капитала), в соответствии с которой нет ни «естественного», «искусственного». И даже та противоположность естественного и искусственного, какую включает теория человеческих целей, сама оказывается идеологическим продуктом роста. Она им воспроизводится и функционально с ним связана.