На перекрестье дорог, на перепутье времен - Галина Тер-Микаэлян

Скачать книгу

еня всегда просил. Пусть эта книга станет ему памятником.

      Мы, преступники и святые,

      (Пусть не всех нас Клио заметила)

      Дар заветный – страсти земные —

      Донесли до вас сквозь столетия.

      И пусть вас смешны наши были,

      Пусть нелепы наши теории,

      Но мы жили, страдали, любили,

      Мы соткали вашу историю.

      (Галина Тер-Микаэлян, «Песнь предков»)

      КНИГА ПЕРВАЯ

      Глава первая. Гостеприимство Манука Мирзояна

      Рущук, Османская империя, 1798 год (1213 год лунной хиджры)

      Дом Манука Мирозояна и его наряд поражали роскошью. Вежливо поздоровавшись и назвав свое имя, Нерсес попросил уделить ему время для беседы, но Манук немедленно хлопнул в ладоши, сразу же забегали, засуетились слуги, и вот уже спустя несколько минут хозяин, подхватив ошеломленного Нерсеса под локоть, повел его в зал, где стоял заставленный яствами стол.

      – В моем доме, айр сурб (эквивалентно святой отец, обращение к армянскому иеромонаху), всегда ждут дорогих друзей, – приговаривал он.

      Отклонить приглашение Нерсес не мог физически – Манук крепко сжимал его локоть, не вырываться же было, – однако, следуя за хозяином, он с иронией заметил:

      – Возможно, ага Манук, тебе сначала следует меня выслушать, а потом решить, пришел я как друг, или как враг.

      По поручению армянского патриарха Константинополя Захарии иеромонах Нерсес Аштаракеци приехал с весьма щекотливым поручением – он должен был выразить армянскому меценату Мануку Мирзояну, проживавшему в юрисдикции Османской империи, порицание за поддержку школ, открываемых армянами-католиками в Венеции и во Франции, а также за пожертвования в пользу духовной семинарии мхитаристов (последователи Мхитара Севастийского, армяне-католики, вверившие себя защите папы римского) в Бзуммаре. Манук сделал вид, что не заметил замешательства гостя, усадил его за стол и, велев слуге наполнить чашу Нерсеса вином, весело сказал:

      – Пей, айр сурб, пей. Вино с моих виноградников способно заклятого врага сделать другом.

      Его белозубая улыбка была столь располагающей, что Нерсес не мог не улыбнуться в ответ.

      – Надеюсь, ты прав, ага Манук.

      Повар у Мирзояна был великолепный, и Нерсес, обычно воздержанный в еде, не удержался – позволил себе съесть и выпить больше привычного. Неожиданно хозяин хлопнул в ладоши, в тот же миг заиграли музыканты, спрятанные за ширмой, откуда-то выбежала девушка в наряде цыганки, закружилась, зазвенела монистами. Манук, в такт музыке покачивая головой, восторженно следил за девушкой.

      – Восхитительна, – прошептал он, переводя восторженный взгляд с плясуньи на гостя, – и… доступна.

      Последние слова его прозвучали чуть слышно. Лицо Нерсеса окаменело, но Манук сам пресек свою вольность – он вновь хлопнул в ладоши, музыка умолкла, и девушка скрылась за ширмой.

      – Благодарю за угощение, ага Манук, не пора ли нам приступить к разговору? – голос Нерсеса теперь звучал ровно и холодно, – мне не хотелось бы надолго отрывать тебя от дел, к тому же, твое отсутствие, возможно, беспокоит твою уважаемую супругу.

      Манук подлил себе и гостю вина в опустевшие чаши.

      – Жена и дети теперь гостят у моего крестного в Яссах, иначе угощение на моем столе не было б столь скудным, – опустив глаза, в которых прыгали смешинки, кротко и печально ответил он, – мне стыдно перед тобой, айр сурб, за столь жалкий прием.

      – Бог пошлет твоей семье здоровья и благополучия, ага Манук, а твоим делам успеха и процветания. Однако то, что я скажу, возможно не придется тебе по душе.

      Манук слушал Нерсеса вежливо, но по всему видно было, что его мало тревожит неодобрение патриарха Захарии.

      – Айр сурб, – твердо сказал он, когда Нерсес закончил, – мне известно, что между нашей григорианской церковью и армянами, принявшими веру папы римского, всегда существовала вражда. Но только по мне армянин есть армянин, как бы он ни молился, для меня помощь ему – святое дело. В Москве Ованес Егиазарян (Иван Лазарев) желает на свои средства для армянских детей школу открыть – я и ему для этого от себя сумму внесу.

      Нерсес сурово сдвинул брови.

      – Ты рассуждаешь, как еретик, ага Манук! Известно ли тебе, что Святейший Симеон Ереванци (католикос Армянской апостольской церкви с 1762 по 1780 годы), покойный католикос наш, всю жизнь боролся с католической ересью? Немало армян он и его ученики вернули к вере отцов, немало школ, открытых иезуитами для армянских детей, по воле Симеона было закрыто. Потому что народ армянский, жестокими врагами страны своей лишенный и тяжким испытаниям подвергнутый, будет жить лишь до тех пор, пока существует его вера.

      Манук с невозмутимым видом подлил ему в чашу вина, потом плеснул себе.

      – Пей, айр сурб, такого вина больше нигде нет. На упрек твой я отвечу,

Скачать книгу