LITMIR.BIZ

Скачать книгу

выходила на охоту ночью; заставая на улице или на станции сабвея компанию черных или латиносов, они, не говоря ни слова, пускали в ход демократизаторы. Когда те спрашивали – за что? – полисмены смеялись и отвечали: расслабьтесь, гайз, ничего личного. It’s Giuliani’s time[5].

      – Ну что ты смотришь на мои колени? Я не стриптизер. Дай, пожалуйста, наконец, штаны.

      Алька молча подавала ему пижаму. Не спрашивая, куда он в ней собрался. Хотя бы даже и полежать. На колени она смотрела чтобы не видеть этих… забинтованных обрубков. По доктору Пирогову, разрезом в виде стремени.

      Назавтра они с Екатериной Игоревной поехали выбирать ему кресло. В магазине медтехники уже Аля не сдюжила, разревелась. Ее била крупная дрожь за все эти дни, запах бинтов, багровые опухшие культи, облезшие ногти, беспомощные слезы и детский мат мужественного человека. Екатерина Игоревна не успокаивала ее, просто отвела в сторону, они присели на широкий подоконник. Когда Алька выплакалась, достала шоколадку.

      – Съешь, подними сахар. Силы еще понадобятся. И рассчитай сама – если не готова на… долго, то лучше отойди сейчас. Извини, я тебя не особо щажу сейчас, я о Даньке думаю.

      – Я… не то чтобы готова, – призналась Аля. – Я просто не мыслю себя без него. Наверное, это плохо, нужно же быть… самодостаточной и сильной. Но я сильная только рядом – если не сейчас, то когда-нибудь, или хотя бы в мыслях. Я сильная, даже если он слабеет. Тогда я даже сильнее. Просто как будто мы сообщающиеся сосуды. Во мне от него всегда энергия. Я могу успокоить, но не способна сама успокоиться. Вот так.

      – Милая, это все лирика, – засмеялась Екатерина Игоревна. – Напьется с тоски до безобразия – по морде надавать сможешь? Или выпить с ним вместе – по ситуации? А лечь в одну постель с калекой без отвращения? Я ведь верно понимаю направление твоих мыслей? Если да – все у вас будет хорошо.

      Кому бы приписать то время, что происходит сейчас со мной и с нами? Нам ведь непременно нужно имя – для того чтобы свалить на него всеобщие ошибки, грехи, ярость, ежедневные предательства. Хорошая формулировка; означает – это время не мое, в конечном счете – я не отвечаю за то, что сейчас происходит.

      Утром звонит Варвара. Говорит: здесь ваши были, спрашивали. Капитан этот толстый, с солдатами. Даньке становится слегка не по себе, но он откладывает трубку, садится на кровати и вспоминает завязшее с ночи выражение: джулианиз тайм, только то. Ничего личного.

      Начался новый учебный год. Это лето Алька провела в ларискиной тусе и много чему научилась. Лариска, правда, так не считала. Ты странная все же, – говорила она подружке. Вроде с нами, но все делаешь по-своему и многие вещи проходят, тебя не касаясь. Алька на такие реплики молчала – ей самой в себе это не нравилось, но она не могла ничего поделать. И в то же время подозревала, что, будь они больше похожи, Лариске с ней было бы неинтересно.

      – Историчка наша уволилась. Говорит, достали ее уголовники малолетние, и что она не Макаренко. Сегодня последний урок ведет, – Ларка вернулась

Скачать книгу