Во имя отца и сына - Виктор Заярский

Скачать книгу

и относился он к таким с нескрываемой неприязнью. При встрече с ними устраивал им такую несусветную бучу, что только держись. Всем им становилось и тошно и горько и места мало. Разбегались они с перепугу, как мыши в шуршу. Каждый из них бежал туда куда попало, не зная куда себя деть, и где найти ближайшее надежное убежище (укрытие), для того, чтобы, как можно подальше, держаться от буяна. На следующий день приходилось страдальцам волей или неволей, а идти к бабке Чижихи на поклон, чтобы она молитвой от испуга избавила. После этого они еще долго помнили эту встречу. Всё-таки нечасто бывает подобное…

      В станице давно и не зря поговаривали, что у Богацковых вся порода такая бусорноватая.

      Артем Силантьевич ерзал на лавке возле своего стола. Ему не терпелось показать всем казакам, приглашенным к столу, что он тоже не лыком шит. После второй выпитой чарки долгожитель немного захмелел. Важничая, он расправил у себя на груди свои кровные два Георгиевских креста – четвертой и третьей степени и протер сухоньким кулачком слезящиеся и глубоко ввалившиеся от старости глаза. Старый казак, растроганный до слез праздничным присутствием собравшихся станичников, закашлялся от волнения. Не без умиления и гордости с почтительным восхищением посмотрел он на Корнея Кононовича, как на удачливого земляка-станичника и прошамкал беззубым ртом:

      – Господа казаки, я хочу вам сказать, что у настоящего кубанского казака, такого, как наш станишник Корень, завсегда тольки так и должно быть – или грудь в крестах, или голова в кустах.

      Смутившийся Корней Кононович привстал с места, поднял голову и осмотрел присутствующих. Не спеша он расправил свои могучие плечи и только потом с достоинством раскланялся на все четыре стороны.

      Артем Силантьевич еще больше оживился и, боясь упустить подходящий момент, чтобы высказать основное, продолжил свою мысль и особо подчеркнул:

      – Другой участи Георгиевским кавалерам, к придмеру, таким казакам, как я и нашенский станишник Корень, не дано!

      Чувствовалось, что старый казак действовал по принципу, что если сам себя не похвалишь, то будешь сидеть за столом, как оплеванный.

      Находясь в хорошем подпитии, Артём Силантьевич, восторженно и с восхищением, глядя на награды Корнея Кононовича, уже дрожащим голосочком, кричал:

      – Мы, кубанския казаки, народ служилай и храбрости нам не занимать. Воевать с нехристями, так воевать. У нас, казаков, тольки такая закваска в душе водится. Другой у казака и быть не должно. – Так выпьем жа, господа казаки, за веру нашу християнскаю, за царя-батюшку и за Отечество. – При этом Артём Силантьевич опорожнил свою порцию водки, понюхал ломтик хлеба и лихо приударил дном опустошённого стакана о деревянную крышку стола.

      Его не на шутку обеспокоенная жена, глядя на мужа, который не в меру расхрабрился, ужаснулась:

      – Ты мой, дорогой, прежде, чем заглядывать в свою очередную безразмерную посуду с водочкою, лучше почаще заглядывай в свои метрики и читай их внимательно.

Скачать книгу