Скачать книгу

раз хорошие, – сказал я. – Спасибо.

      Я следил за его реакцией… Ноль. Все та же непроницаемость Понтия Пилата. Ну, кто еще кого, весело подумал я. Положил монеты в карман и направился к двери, но тут Линдянис меня окликнул:

      – Один момент…

      Я остановился, не поворачиваясь к нему лицом.

      – Чтоб я больше тебя здесь не видел.

      Я воспринял эти слова, как священную обязанность появиться в этой школе снова, сказал ему (в этот раз не механическое) «до свидания!», а после вышел из кабинета. Вновь столкнулся на выходе из школы с Ларисой Матвеевой, решил в этот раз не провожать взглядом ее античный силуэт, а сразу же направиться к дому Юли.

      39

      Юля была дома. Одна. Родители ее куда-то удрали. Я все это понял, лишь позвонив в домофон. Я хотел навязаться на чашку чая или кофе, но Юля навязаться мне не позволила. Она была довольно зла. Неудивительно. Вот что она сказала (прокричала) мне (в домофон) перед словом «привет»:

      – Ты как всегда, как всегда! Почему я тебя жду, а ты, как дама, как графиня, дрить-колотить, как говорит твой дружок, ты, лицемер, ты заставляешь себя ждать, чтобы не прийти вообще? Вообще! Ну это ни в какие… Да я… да ты… ну как так можно-то, а…

      На мою просьбу подняться:

      – Щас, козел, так взял и поднялся. Прям-таки возьму и обогрею странника такого! Ага, давай!

      На мою просьбу спуститься (ей):

      – Щас вот спущусь и огрею тебя скороводкой, как говорит твой дружок. Ага, прямо-таки бегу к тебе и спотыкаюсь, да! Дон Жуан, Ромео, хулиган… ты… ты – баран, вот ты кто!

      А позже:

      – Да, я сейчас спущусь. Жди несколько часов!

      Юля спустилась через десять минут. Осмотрела меня как на допросе.

      – А я уж подумала, ты удрал! А вот ты здесь стоишь, столбом! Я вообще-то в магазин, привет.

      – Привет. Пошли на пруд?

      – Нет, спасибо, я вчера была на пруду, мне так понравилось, – она ударила меня кулачком по руке, – что больше туда ни в зуб ногой!

      – Не ёрничай. И не дуйся. Тем более мне есть, что сказать тебе.

      – Правда? А это нельзя сказать у подъезда?

      – Нет. Здесь это грубо.

      – Грубо? – Она уже, предвидя это женским инстинктом, стала следить за уголками моих губ, не дернутся ли они. Не дернулись. Я был серьезен.

      – Что ты имеешь в виду? – спросила Юля совсем по-другому. – Что значит твое «грубо»?

      – Мое «грубо» только возле подъезда «грубо», а у пруда оно вовсе не «грубо», – сказал я и выругался – поскольку в этой фразе сквозила комичность, а я хотел быть торжественно-серьезным. Идем? – я подставил Юле локоть, чтоб она по-светски просунула в зазор свой.

      Юля думала-думала, ее глазки бегали туда-сюда, ловя меня, быть может, на пьянстве? хулиганстве? иль чувстве вины? сюрпризе? иль репетиции в гараже? Маше? иль очередной Маше? Ловили-ловили, но так и не словили, ловить меня не на чем.

      – Ну идем, – наконец сказала она, держа руки плотно к телу, вообще избегая касаться меня.

      И мы пошли. Пруд

Скачать книгу