Скачать книгу

села на дальний от меня диван, боком ко мне, лишая меня взгляда своих глаз.

      – Мы здесь договорились встретиться с Витей, порепетировать, – сказала Юля тоном, к которому многие женщины прибегают, стараясь вызвать ревность. – Он обещал прийти чуть позже, он помогает брату с ремонтом. Но раз уж ваше высокоблагородие тут…

      Тут она резко подскочила на диване, да и я дернулся, потому что в гараж с шумом ворвался Рон. У него были дикие и возбужденные глаза. Таким он иногда выглядел, когда был пьяным, но сейчас, рассмотрев его повнимательнее, я понял, что он абсолютно трезв. За яростно закрытой дверью гаража слышались какие-то голоса. Я хотел узнать у Рона причину его взбудораженности, но от вопросов он меня избавил сам.

      – Такое расскажу, – начал он, задыхаясь, как будто бы бежал, – не поверите…

      – Ну? – поторопила его Юля.

      – Сашу Рори убили.

      Юля остолбенела, а я для виду спросил:

      – Когда?

      – Вчера.

      Я стал вспоминать последние слова Саши.

      – Но главное где! – продолжал в это время Рон. – В школе!

      Придется добавить, что о «кружке» Линдяниса и том, где он собирается, Рон ничего не знал. Как и Юля.

      44

      Рон был высоким, чуть ниже меня, худым светловолосым юнаком, зимой и летом носящий один и тот же трепаный комплект из свитера и джинс. Да и не только в одежде, во всем его облике сквозила какая-та неопрятность, которую он интуитивно старался поддерживать. Он был бледен даже жарким летом, когда любой, и не любящий загорать человек тоже, обретает смугловато-бежевый оттенок кожи. Вся его жизнь, по крайней мере, та ее часть, что известна мне, была пронизана странной философией смирения к этому миру. И она не была какой-то глупой, как у большинства, – она была обдуманной, отрефлексированной и перерефлексированной, выстраданной, если хотите – поэтому к этой философии, глубоко мне чуждой, я не мог относиться без уважения. Наверное, это потому, что наши замечательные инструменты, которыми мы с Роном вырабатывали свои мировоззрения и которыми продолжаем их вырабатывать, корректируя их, как минимум, до самых своих телесных смертей, были одинаково отличны от первобытных зубил адептов общепринятого, чьи философии мне и Рону глубоко омерзительны.

      Что известно о Роне грубым глазам и ушам? Его по-настоящему редкое русское имя и такое же редкое русское отчество – Бронислав Брониславович. Что он сын доброго алкаша, которого собутыльники в глаза и за глаза называли Брониславом Потемкином. Проявили, вычудив сие прозвище, остатки советской интеллигентности. Прозвище, кстати, уместное. Бронислав, если не ошибаюсь, Александрович любил спотыкаться по брянским окраинам поздними вечерами, фактически в потемках. Мне он нравился хотя бы тем, что он не пытался поставить своего сына на те рельсы, на которых и сам долго проездить на смог. В те редкие минуты, когда он показывался в гараже, он любил полемизировать с нами о какой-нибудь ерунде, и мы, вся наша группа не отказывала ему в этом удовольствии. Пил он, как и любой русский мужик, беспощадно.

Скачать книгу