LITMIR.BIZ

      Я тебя как будто знаю, словно видела однажды.

      Ты живёшь в далёком крае, где пески горят от солнца.

      За тобой бежать устала, с хрипотой окликнув дважды,

      Пересохло в горле жаждой, в стуке замирает сердце.

      Я моложе, ты же старше, мы с тобой чуть-чуть похожи.

      Под палящим в небе солнцем ты идёшь, не уставая.

      В чёрном длинном балахоне молчаливая, чужая

      От меня во сне уходишь, слёзы горькие до дрожи.

      Вздрогнув в испуге, вдруг выдохнет боль невольно,

      Кровью на стенах размазано во все стороны.

      Теперь её сердце не бьётся, и ей не больно,

      А твари склонились над телом словно вороны.

      Здесь крупных купюр не нашли, а мелочь брошена…

      Руки в наколках лезут к ушам… серьги снятые.

      Взглядом застывшим смотрит на них настороженно.

      К той смерти привыкли твари, Богом проклятые.

      К полустанку приближаясь, у солдата от волненья

      Сердце радостно забилось. Выйдя на перрон с вагона,

      Он вдохнул морозный воздух и без всякого сомненья

      Поспешил искать попутку, веря, вскоре будет дома.

      На попутках добираться доводилось часто раньше…

      Но сегодня битый час он взад-вперёд ходил без толку,

      Вдруг решил идти пешочком, боль унять в ногах озябших.

      Вслед сорока-белобока стрекотала без умолку.

      Был от дома в полпути он, когда тучи, наплывая,

      Принесли с собою бурю, света белого не видно.

      Вещмешок колотит в спину, то и дело с плеч спадая.

      Стало зябко под шинелью, пальцы ног крючком сводило.

      Думал: «Вот ведь невезуха, коли знать, что быть метели…

      Отсиделся б на вокзале, а теперь назад, иль к дому?»

      Расстояние, примерно, километров семь, не мене.

      При хорошей бы погоде ходу два часа младому.

      Продвигаться по дороге становилось всё труднее.

      Ждать, что встретится попутка – времени пустая трата.

      «Не уснуть бы тут, – подумал, – что-то веки тяжелеют».

      Ветер залихватски воя, убаюкивал солдата,

      Навевая ему грёзы – вьюгу в «платье подвенечном»,

      Что вокруг него танцует, лезет под шинель в объятья.

      Сириус – планету скорби, души там в покое вечном…

      Видя бабушкин фантом, руки вскинул к ней в распятье.

      Явно бабушка родная вдруг взяла его за руку,

      Уводя от бури снежной по дороге ей ведомой…

      Говорит: «Нельзя спать, внучек, что ж ты выбрал в жёны вьюгу?

      Ведь тебя ждут не дождутся мать с отцом, невеста дома».

      Он от забытья очнулся, вытер слепшие ресницы,

      Вьюги след простыл, за нею словно шлейф метёт позёмка.

      Слышит за спиною окрик: «Эй, служивый, вскинь зеницы,

      Так ведь стопчут на дороге, и замёрзнуть-то не долго».

      Шепчет мёрзлыми губами: «Я присел лишь на минутку,

      Моё тело как чужое, мне не хочет подчиняться.

      Как ты кстати подоспела, долгожданная попутка…

      Видно, Ангел мой хранитель Вас послал помочь подняться».

      Будто кони вороные, аж в затылок ему дышат,

      Кучер, схожий на цыгана, будто шубу ему кинул.

      Закружилось каруселью небо, поле, дым над крышей…

      Лишь на миг собачий лай в его ушах возник и сгинул…

      Утопает в горизонте прядь багряного заката,

      Недалёко от деревни жуткие следы расправы…

      В сапогах от ног суставы – что осталось от солдата.

      Волки, ненасытно воя, жадно лижут снег кровавый.

      Он ходил взад-вперёд, вдохновлённый свеченьем луны,

      Глядя в млечный пейзаж, фантазировал жуткий сюжет…

      Веря жизни за гранью – врата рая,

Скачать книгу