Скачать книгу

отходил целую неделю. Никита целую неделю занимался самоподготовкой, потом опять все повторялось. Уши у Никиты постоянно были красного цвета. Интеграл немного жалел новичка. Но Никита к инструктору отнесся с уважением, с каким– то глубоким почитанием.

      – Он кто? -спросил Интеграл.

      – Волхв. Последний Волхв. – ответил новичок.

      – А, за что это он так тебя? – показывая на уши, спросил Интеграл.

      – Так надо, услышал в ответ. А что ты знаешь о берсерках?

      На вопрос о берсерках Интеграл не знал ничего. На следующий день группа старших курсантов освобождала каптерку – пристройку к казарме. Вертушка притащила вытяжку – электродвигатель с хреновиной, похожей на улитку. Вскоре, так тщательно охраняемый рюкзак уполз в новую лабораторию. Никита не игнорировал марш броски, бегать он любил, но в силу своей комплекции, постоянно отставал, был десятым всегда и везде. Все остальное свободное время он проводил в лаборатории, не допуская в нее никого. Цыган говорил, что старшие курсанты приносят к лаборатории трупы различных животных и даже на вертушке привозят покойников из морга. А Никита в лаборатории делает военную чупокабру. Вокруг новичка возник некий ореол таинственности, все на него смотрели с опаской, и с не прикрываемым любопытством. Мы между собой –шу, шу…, старались определить и окончательно приписать десятого в обойме, но он с таким ворохом достопримечательностей, как бракованный патрон, никак не хотел влезать в обойму. Одним не нравилось, что его называют по имени (Некоторым даже обидно было, мне тоже), другим его запах и таинственность (Когда жизнь меня немного помотала, я поняла, чем пахло (Вернее воняло) от десятого: он, его одежда, все чего он касался, надолго пропитывалось запахом формалина. Вонь, хуже уксуса.), третьим (Не будем пальцем показывать на Цыгана) эта вонючка совсем не нравилась.

      /Таких в табор не принимают/-говорил Цыган.

      Немому и Интегралу было все по барабану, но все же они отселили Никиту поближе к выходу. А тому даже удобно было, он с лаборатории всегда поздно по ночам возвращался, а иногда, только на построение прибегал. Одна особа, которая в данный период отсутствовала, говорила, что этот недоносок, хуже лентяя и за глаза, называла его лабораторной крысой. (А, еще они называют тебя земляным червяком). Мы привыкли обращаться друг к другу по кличкам, а к новичку никак, ничто не клеилось. Обращаться по имени – дико, непривычно; по номеру-как будто с вещью разговариваешь. (И был он никто, и звали его – никак. Такой вот Масленица пришел…) Не лепилась к нему кличка. Было такое ощущение, что мы все собаки, а он – человек. Сама себе, дура, накаркала, вспомнила Медузу… Прибегаем после марш – броска, а она в казарме обыск в своей тумбочке наводит; в комнате аромат такого парфюма, который эльфам не снился, а на голове такая прическа…! Что я почувствовала себя лысой. Она стояла в спортивном трико, очаровательно улыбалась, на губах была темно коричневая помада, на лице обалденный макияж, волосы, покрыты лаком, переливались на солнце. (Сразу вся Третьяковка вспомнилась: и «Не ждали», и «Грачи прилетели» и «персик в тарелке

Скачать книгу