Скачать книгу

их привязали за носы к руке девчушки. Мужчины переглядывались и, видно, ощущали себя стаей добродушных деревенских псов перед сумасшедшей лисицей.

      – Да что ты на меня смотришь? – кричала Ева на чернобородого, и слюна пузырилась на её губах, почти как у одержимой бесом. – Да чтоб у тебя, господин, каждый день был на ужин мёртвый енот!

      – Дети – символ царствия Божьего, – пробормотал священник.

      – Ага, значит это был енот, – удовлетворённо, хотя и слегка обескуражено заметил кто-то.

      Ева оглянулась на Эдгара; тот сидел, понурив плечи, и странно, крупно вздрагивал. В груди его что-то клокотало, будто там завёлся целый выводок сороконожек.

      – Мы пытались понять, что с ним случилось, – сказала Ева. – Он бежал и вдруг упал, как будто мёртвый. Мы думали, может, ему можно чем-нибудь помочь? Может, у него отказали лапки?

      Бородач хмурился. Кто-то из его спутников, помоложе, с интересом спросил:

      – И как? Помогли?

      – Нет, – Ева выпятила нижнюю губу, из-под насупленных бровей разглядывая всадников. – У него не оказалось денег, чтобы заплатить.

      Всадники расхохотались. Чернобородый, выпятив губы, дул в свою бороду, пытаясь удержать себя то ли от ухмылки, то ли от гримасы ярости. Этот смех внёс окончательный разлад в отношения между собой их лошадей, которые теперь сталкивались грудью и боками, кое-кто даже отчаянно лягался. Всадники, всё так же хохоча, поджимали под себя ноги, пытаясь уберечь их от незавидной судьбы быть раздавленными. Ослик повернул назад уши, похожие на два дупла в стволе старого дерева.

      – Езжайте, – крикнул священник, пытаясь удержаться на крупе лошади и держась обеими руками за луку седла. – Езжайте, ради бога! Если кто-то из этих холуев сломает себе ногу, мы вас нагоним!

      Никто, однако, не стал их преследовать. Оглядываясь, девочка видела пустой тракт, который пересекали за их спиной птахи. Эдгар не оборачивался, плечи всё так же напоминали подтаивающие комки снега.

      Повинуясь порыву, зародившемуся, следуя какой-то нечаянной алхимии, из чаши обиды, щепотки злости, полгорсти облегчения, какое бывает, когда чуешь, что должно было случиться что-то ужасное, но чудом тебя миновало, она встала во весь рост, придерживаясь за стенки повозки, и, запрокинув голову, закричала:

      – Теперь мы будем брать плату с каждого, кому будем помогать! Слышите? Будь он богат или беден, в урожайный год или в голодный. Будем брать едой, смешными кругляшиками, которые все называют деньгами – чем угодно, лишь бы, чтобы платили. У вашего странствующего великана теперь появилась жадность, и жадность эта – я!

      Ответом стал скрип раскачивающихся стволов – когда стоишь вот так и смотришь, кажется, что кроны там, наверху, играют в какую-то подвижную детскую игру, и пробуждалось в груди странное, тягучее ожидание, ожидание чудес. Потом опускаешь взгляд и видишь, что стволы их неподвижны и всё кажется размеренным и вязким. Ослик фыркнул и нагнул голову так резко, что подпруга затрещала и натянулась. Шерсть его на загривке многозначительно стояла торчком. Он перебирал ногами медленнее, чем обычно, как

Скачать книгу