LITMIR.BIZ

      Желание спать. Но не спит он во сне.

      Он – слепой. Улыбается только и слушает

      Скорбь религий, одышку пустынь, боль растений,

      Матовый треск кораблей вислоухих

      Под грузом бочек, торговцев, актрис, жеребцов.

      Их площадную брань, комплименты и стоны.

      Его мучает гул беспробудных голов их.

      Копошение тел, нетерпение лона.

      В нем живет, путешествует, старится зной,

      От которого гибнут колоссы под палубой.

      В нем машины искрятся, не зная покоя,

      Барабаны беременные пустотой,

      И болезни чужие, и гости незваные.

      Тридцать лет. Лебеда. Бормотание пустое.

      Встретит утро ль голодный ковчег или сгинет,

      Он не знает, и не пытайте, не стоит —

      Он пойдет и напьется, а вам будет стыдно.

      ***

      А бывали еще времена,

      Когда ветер за юность дарил поцелуи,

      И взлетали лихие от ласк племена

      С околдованных улиц под купол июля.

      И, казалось, купанию галдящему нет

      Ни молвы, ни пределов, ни утренних ссор,

      Сверху дранью казался опасный запрет,

      И, казалось, следил лишь кошачий дозор.

      Были легкими боги без слов и имен.

      Были винными тучи, прозрачными числа,

      И потехи прощал, точно Лир, небосклон,

      И, как Гамлет, глазастый простор был неистов.

      Как везло! Как искрились во тьме письмена,

      Как дрожали разбега горячие крыши?

      И шуметь бы еще, да прошли времена,

      И слетают провалов афиши.

      ***

      Черпали. Поутру из кружек звезды пили

      Посапывали Эльфы, коленочки поджав.

      Застенчивый узор со сна, еще не в силах,

      Стелился над водой, мерцая и дрожа.

      Из заперти отпущенное каторжное зрение

      По сполохам петляло, захмелев от новизны,

      И вожделенно расплетало косы безвремения,

      И вдохновенно забывало варварский язык.

      Ступали, не страшась уже невозвращения.

      Нащупывали тропы неземных зверей.

      И выстывала тишина как высшее терпение.

      Казалось, ярче прежних дней,

      День занимался.

      ***

      За вашими окнами, юноша, божественная кутерьма,

      А ваши цветы задолго возделывал садовник Глюк,

      А дальше, там, где дождь, домики, домишки, дома, дома,

      И качает ветер придуманный за каким-то чертом крюк.

      По прошествии тысячи лун, юноша, вы – нечаянный человек,

      Но это потом, далеко, а сейчас вам забота – мечты

      Да сомнения, навроде того, был ли уместен ваш смех,

      Да одно увлечение, довольно серьезное, влюбленность почти.

      Конечно, когда-то ваши терзания, юноша, обратятся в дым,

      Ваш ангел когда-то забросит колчан

Скачать книгу