LITMIR.BIZ

Скачать книгу

ся вывескам города, мелькающие разными цветами экраны своих непромокаемых смартфонов. Из-за плотных туч, скрывавших даже очертания Городской Башни, стояла бы непроглядная темнота, но большой город словно жил своей жизнью, не зависящей ни от погодных условий, ни от чего-либо еще. Люди, неизменно спешащие по своим делам, ежедневно наполняли улицы, уперев взгляд в экраны гаджетов и временами толкая друг друга, не заметив невидящим взором встречного прохожего. День ото дня менялась лишь одежда «серой массы», между отдельными представителями которой порой наблюдались различия лишь тогда, когда они открывали свои паспорта.

      Он шел по одной из главных улиц города «вниз», в элитный район, где он жил и который считался центром города, хотя располагался на берегу. Точнее, правильнее было бы сказать «вместо берега»: огромная дугообразная плотина огораживала город от подступающего с каждым годом моря, и буквально через несколько лет после окончания войны и создания этой плотины вода уже поднялась на одну треть высоты всей конструкции; тем самым, нижняя часть города оказалась под уровнем моря. Еще надо сказать, что в середине плотины стояла Городская Башня, никак не напоминавшая строение в столице Армии Свободы, но построенная как монумент в честь победы над искусственным интеллектом и в память о жертвах войны. Строилась она чуть ли не три года, и открылась лишь недавно; к полукруглому парку у подножья Городской Башни сходились все главные улицы города. В ней находились и торговый центр, и жилые квартиры, и офисы, и склады, а самое главное – на ее верхнем этаже каждый месяц собирался Совет Тринадцати.

      Он шел широким шагом, придерживая капюшон своего плаща, с которого то и дело капала вода прямо в рукав правой руки. Левой же он отодвигал со своего пути прохожих, про которых в самый раз можно сказать «глаза имеющие – и не видят», морщась с каждой каплей, падающей в его одежду. Но только он опускал руку, чтобы вытряхнуть воду из своего рукава, как капюшон отодвигался назад, и косые струи дождя падали прямо в глаза.

      С облегчением он зашел в подъезд многоэтажного дома. Дверь плавно закрылась и отсекла все звуки улицы, превратив шелест автомобильных покрышек и шум дождя в единую неразборчивую кашу. Чистый подъезд с белыми стенами встретил его уютным теплом и запахом сырости, который он, спешно шагая среди прохожих, не замечал на улице. Но вслед за облегчением на него накатило отвращение, которое он каждый раз испытывал, глядя на эти чистые белые стены.

      «Лицемерие это все; не то, за что мы сражались. Разве этого хотел Лидер – чтобы люди, забыв о Цели, предавались развлечениям и наслаждению? Чтобы одни правили, а другие работали, не в силах подняться выше? Была бы сила все изменить, и я бы изменил».

      Он зашел в лифт и нажал кнопку двадцать первого этажа. Двери со звуком колокольчика закрылись, и лифт, параболически ускоряясь, полетел вверх. Только сейчас он заметил, что вода с него льется чуть ли не ручьями и утекает с покатого пол лифта в зарешеченные отверстия в стене. Он снял плащ и потряс его; вода забрызгала во все стороны. Сейчас, без плаща, он оказался совсем не похожим на представителя вечно спешащей уличной толпы: был высок не по возрасту, имел красивое, правильной формы лицо при прямых каштановых волосах, но был очень худым, хотя не испытывал недостатка в пище. Возраст его на глаз определить было сложно – усталое выражение на его лице вместе с заурядной одеждой давало диапазон в пределах двадцати-тридцати лет.

      Лифт начал останавливаться, плавно и, казалось бы, незаметно, но ощущение торможения после быстрого подъема создавало легкое, но неприятное головокружение. Электрический женский голос разборчиво, отдельными словами произнес: «Двадцать первый этаж». Двери лифта со звоном колокольчика открылись, и единственный его пассажир вышел наружу. Он оглядел площадку и, доставая на ходу ключи, направился к двери своей квартиры.

      Почему-то дверь не поддалась с первого раза. Он навалился на нее плечом, и она с трудом сдвинулась с места. Вслед за этим загудел ветер, и напор изнутри словно бы исчез; он ввалился в квартиру, еле удержав равновесие, и дверь за ним захлопнулась, оставив его в темноте. В квартире почему-то было отчетливо слышно шум дождя; ее обитатель подумал: «Знал бы, что такая гроза будет, не открыл бы окно утром. Но…» Тут он словно бы что-то вспомнил, скинул на ходу ботинки и забежал в зал. Комната слегка освещалась огнями улицы, но он слишком поздно заметил, что на полу что-то блестит: с разбегу он наступил ногой в лужу холодной воды.

      – Чёрт!

      Шлепая по луже, он подобрался к окну, из которого то и дело дул ветер в квартиру, и захлопнул его. Сверкнула молния, осветив комнату ярким, чуть ли не дневным светом, и он увидел, что чуть ли не весь пол залит водой. Тяжело вздохнув, он перешел в другой, более сухой, конец комнаты и потянулся к выключателю. Гром прогремел как раз в тот момент, когда он переключил питание лампы на потолке, и он вздрогнул от неожиданности. Но лампа не включилась.

      «Прекрасно», – подумал он, выходя в коридор и на ходу снимая мокрые носки. Перейдя в так же тускло освещаемую светом с улицы спальню, он подошел к столу, нажал на кнопку включения ноутбука и присел на стул. Откинулся

Скачать книгу