LITMIR.BIZ

Скачать книгу

они отказывали себе вправе играть трагические, нет, исторические, нет: всего лишь комические роли, мы не стоим и слезинки; все предопределено: даже этого нет, в мире все случайно. Они смеялись, натыкаясь на стены Абсурда и Судьбы, которые их отшвыривали; они смеялись, чтобы наказать себя, очиститься, отомстить за себя, бесчеловечные, слишком человечные, по ту и другую сторону отчаяния: просто люди. Еще на мгновение они невольно бросили упрек лазури за свои неудачи: Ниппер по-прежнему храпел с открытым ртом, и храп его тоже был жалобой. Но вскоре их смех отяжелел, загустел, остановился после нескольких финальных взрывов: церемония закончена, перемирие признано; их после санкционировано. Время текло медленно, отвар, остуженный солнцем: нужно было снова начинать жить.

      – Вот так! – сказал Шарло.

      – М-да, – хмыкнул Матье.

      Люберон украдкой вытащил руку из кармана, приложил ее к губам и зажевал; его челюсти прыгали под кроличьими глазами.

      – Вот так, – сказал он. – Вот так.

      Пьерне принял победный и хвастливый вид:

      – Что я вам говорил?

      – А что ты нам говорил?

      – Не стройте из себя идиотов. Деларю, ты помнишь, что я тебе говорил после нападения на Финляндию? И после Нарвика, помнишь? Ты считал, что я каркаю, а так как ты половчее меня, то меня всегда сбивал с толку.

      Он порозовел, за стеклами очков его глаза сверкали от обиды и гордости.

      – Не нужно было ввязываться в эту войну. Я всегда говорил, что не нужно в нее ввязываться: тогда бы мы не докатились до такого.

      – Было бы еще хуже, – сказал Пинетт.

      – Хуже быть не могло: нет ничего хуже войны.

      Он вкрадчиво потирал руки, лицо его излучало невинность; он потирал руки, он умывал руки, отрекаясь от этой войны, он в ней не участвовал, он даже ее не прожил; он дулся десять месяцев, отказываясь видеть, говорить, чувствовать, протестуя против приказов тем, что выполнял их с маниакальным рвением, рассеянный, нервный, напыщенный, бездушный. Теперь он был сполна вознагражден за все. У него были чистые руки, и его предсказания сбылись: побежденными были другие, Пинетты, Любероны, Деларю и прочие. Но не он. Губы Пинетта дрожали.

      – Так что? – прерывающимся голосом сказал он. – Все хорошо? Ты доволен?

      – Кто, я?

      – Ну что, получил свое поражение?

      – Мое поражение? Скажешь тоже, оно такое же твое, как и мое.

      – Ты надеялся на него: оно твое. Мы же на него не надеялись и не хотим тебя его лишать.

      Пьерне улыбнулся улыбкой непонятого человека.

      – Кто тебе сказал, что я на него надеялся? – терпеливо спросил он.

      – Ты сам и сказал – только что.

      – Я сказал, что я его предвидел. Предвидеть и надеяться – две разные вещи, разве не так?

      Пинетт, не отвечая, смотрел на него, все его лицо осело, губы вытянулись трубочкой; он вращал большими красивыми зачарованными глазами. Пьерне продолжал защищаться:

      – А зачем мне на него надеяться? Докажи! Может, я из пятой колонны?

      – Ты пацифист, – выдавил из себя Пинетт.

      – Ну

Скачать книгу