LITMIR.BIZ

Скачать книгу

позади них, закрытая, завершенная, проигранная. Последние надежды Матье превратились в воспоминания о надеждах.

      Лонжен опомнился первым. Он вытянул длинные руки, чтобы осторожно как бы пощупать новость. Он робко спросил:

      – Значит… оно подписано?

      – С сегодняшнего утра.

      Девять месяцев Пьерне желал мира. Мира любой ценой. Теперь Пьерне стоял бледный и потный; его удивление перешло в ярость.

      – Откуда ты знаешь? – крикнул он.

      – Мне только что сказал Гвиччоли.

      – А он откуда знает?

      – По радио слышал. Только что передавали.

      Он говорил голосом диктора, терпеливым и нейтральным; ему нравилось изображать из себя всеведущего.

      – А как же артиллерия?

      – Прекращение огня назначено на полночь.

      Шарло тоже покраснел, но глаза его сверкали:

      – Вот это да!

      Пьерне встал. Он спросил:

      – Есть подробности?

      – Нет, – сказал Люберон.

      Шарло кашлянул:

      – А мы?

      – Что мы?

      – Когда мы вернемся по домам?

      – Говорю же тебе, что подробностей нет.

      Они помолчали. Пинетт пнул булыжник, и тот покатился в морковку.

      – Перемирие! – сказал он злобно. – Перемирие!

      Пьерне покачал головой; на его пепельном лице левое веко стало дергаться, как ставень в ветреный день.

      – Условия будут жесткими, – сказал он, удовлетворенно ухмыляясь.

      Начали ухмыляться и все остальные.

      – Еще бы! – сказал Лонжен. – Еще бы!

      Шварц тоже ухмыльнулся; Шарло повернулся и удивленно посмотрел на него. Шварц перестал смеяться и сильно покраснел. Шарло продолжал смотреть на него так, как будто видел его в первый раз.

      – Ты теперь фриц… – тихо сказал он.

      Шварц энергично и неопределенно махнул рукой, повернулся и вышел из сада; Матье почувствовал себя совсем разбитым от усталости. Он рухнул на скамейку.

      – Ну и жара, – сказал он.

      На нас смотрят. Все более и более плотная толпа смотрела, как они глотают эту историческую пилюлю, толпа на глазах старела и пятилась назад, шепча: «Побежденные сорокового года, солдаты-пораженцы, из-за них мы оказались в цепях». Они оставались здесь, неизменные под этими изменчивыми взглядами, судимые, точно измеренные, объясненные, обвиненные, прощенные, приговоренные, заточенные в этом неизгладимом полудне, погребенные в жужжании мух и пушек, в запахе нагретой зелени, в воздухе, дрожащем над морковью, бесконечно виновные в глазах своих сыновей, внуков и правнуков, побежденные сорокового года навсегда. Он зевнул, и миллионы людей увидели, как он зевает: «Он зевает, ну и дела! Побежденный сорокового года имеет наглость зевать!» Матье резко погасил этот неудержимый зевок, он подумал: «Мы не одни».

      Он посмотрел на своих товарищей, его взгляд столкнулся с вечным и цепенящим взглядом истории: в первый раз величие спустилось им на головы: они были знаменитыми солдатами проигранной войны. Живые истуканы! «Боже мой, я читал, зевал, размахивал

Скачать книгу