Скачать книгу

открывалась дверь его квартиры и он входил в лифт, служба его охраны уже начинала работать.

      Возможно, в то время это была самая эффективная служба безопасности. Как только Киров появлялся на улице, метрах в тридцати впереди от стены дома отделялся пьяный матрос с гармошкой, а иногда с барышней. Он обычно шёл, шатаясь из стороны в сторону, лузгая семечки или куря папироску и смачно сплевывая на тротуар. За ним, как бы преследуя его, шли два милиционера. Они нагоняли матроса и просили предъявить документы. На самом деле это были короткие совещания с рекогносцировкой на местности, а вместо документов матрос быстро передавал бумажки со следующим изменением маршрута, а затем, снова изображая пьяного, уходил вперёд. Пожилая мать с ребёнком-дебилом также появлялась недалеко от дома минут за пять до выхода Сергея Мироновича. ребёнком-дебилом был старый большевик-конспиратор Н. Ольшанский (1895–1937), которому Киров доверял безоговорочно. Ольшанский до революции прославился тем, что, находясь в ссылке, отказался справлять нужду в тот же нужник, который посещал осужденный за растрату казачий ротмистр. Он заявил, что «политические» не могут сидеть орлом над «уголовным говном!». И добился, что для него и его товарищей вырыли отдельную яму и соорудили над ней будку из досок. Но строго-настрого запретили оставлять на стенках антиправительственные надписи и похабные стишки. Его «матерью» работала лучший снайпер ОГПУ Ольга Вескова (1905?–1936). На «прогулке» она левой рукой держала «ребёнка», а правой в кармане юбки сжимала миниатюрный, но мощный браунинг. Замыкали группу «обыкновенных прохожих» два профессора в приличных пальто с накладными бородами и в специальных очках. Один из них шёл, изящно опираясь на трость, внутри которой находился тонкий стилет, пропитанный смертельным ядом, а за всеми ними задумчиво шагал огромного роста дворник-татарин с метлой на плече. Конечно же, это был никакой не татарин, а японский коммунист, борец сумо, переправленный в Советский Союз по линии Коминтерна. Под тюбетейкой на бритой голове у него находилась рация, а метла служила антенной.

      Но самая надежная защита у Кирова всегда оставалась при нем, в его рабочем кабинете – это сокол-сапсан, которого он в детстве подобрал выпавшим из гнезда птенцом. Маленький Серёжа выходил птенца, который превратился в его верного и преданного друга. Всем известно, что эта птица свободно летала по длинным коридорам Смольного, никому не позволяла себя трогать, никогда не брала корм из чужих рук и имела право залетать в кабинет Кирова и днём, и ночью. В аппарате Смольного к птице привыкли, а высшие партийные чины в Москве посмеивались над такой связью и в шутку даже просили Кирова одолжить им сокола для охоты. Но Сталин как горец и грузин терпеть не мог эту степную птицу. Он лишь улыбался в усы, курил трубку и, как всегда, до поры до времени скрывал свои истинные намерения. Огромный аппарат ГПУ тщательно следил за сапсаном, но даже не мог приблизиться к нему. Ежедневные подробные отчеты шли в Москву. Генерал Власик лично приносил их Сталину, а затем подшивал в особую

Скачать книгу