LITMIR.BIZ

      Чей-то призрак стоит на высокой скале,

      Провожая закат и встречая рассвет.

      Не узнали б его даже в Сергокале

      Те, кто плачут в ночи: Магомед, Магомед.

      Он и сам, будь он жив, не узнал бы себя:

      Был обычным, а тут вдруг для всех меламед;

      В неизвестности жил, никого не слепя,

      А теперь на устах: Магомед, Магомед.

      Он стоит на скале и не может понять,

      Что изрек на века жизнетворный завет,

      И за это ему все поют исполать,

      Восхищенно твердя: Магомед, Магомед!

      И стоит он, открыт всем возможным ветрам,

      И прозрачен его молодой силуэт,

      И летает душа по полям и горам,

      Где, как эхо, звучит: Магомед, Магомед.

      Несгибаем и тверд, как в то утро в лесу,

      И бессмертен, как дух справедливых побед,

      Он не может забыть, как упал на росу,

      Как стенала она: Магомед, Магомед.

      Кровь текла на траву, и не слышался гул,

      Что был соткан из птиц и листвы, и комет,

      Но мерещился дед, как певучий Расул,

      Подзывавший к себе: Магомед, Магомед.

      Смерть сжимала его, созерцавшая, как

      Сюрреальная явь всё сходила на нет

      И как был обречен на подобное враг,

      И как сверху сошло: Магомед, Магомед.

      Словно карма небес и планида земли

      Наблюдали за тем, как пророчеству вслед

      Заостренной скобой вознеслись журавли

      И курлыкали в стон: Магомед, Магомед.

      Он стоит на скале, охраняя свой край,

      И так будет стоять еще тысячи лет,

      И все тысячи лет, не смолкая и в грай,

      Будет родина петь: Магомед, Магомед.

      Ныне каждый в стране знает Сергокалу,

      Где родился герой в предначертанный день,

      Чтобы множить добро и противиться злу;

      Внешне был он, как все, но вот духом – кремень.

      Хладнокровно смотрел своей смерти в лицо,

      Не позволив подмять офицерскую честь.

      Возгордился народ земляком-храбрецом,

      Но поникшую мать обожгла эта весть.

      Не до гордости ей, если сын убиен:

      Сердце рвется в груди, и стенает душа,

      И питается плач скорбным сумраком стен,

      Словно воздух поит без конца черемша.

      Причитает она, безутешная мать,

      Как убийца посмел ее сына казнить —

      Не волчица ж его родила убивать,

      Он же пил молоко из груди, а не сыть.

      «Отчего он таким кровожадным вдруг стал?

      Если корни одни, если вера одна,

      Почему же он так зверски в брата стрелял?», —

      Вопрошает в слезах Всеблагого она.

      Ей не радостны дни, да и ночи – не вред,

      Словно в трансе живет от зари до зари,

      Оживляясь на скрип: «Это ты, Магомед?», —

      Но в ответ за окном промолчат купыри.

      Поседевшая

Скачать книгу