Тесинская пастораль. Сельский альманах на 2017—2018 гг. - А. Болотников

Скачать книгу

дома, зимой – в интернате.

      Отца я не помню без бороды, будто он с ней и родился. Мать – женщина как женщина, сохранившая до конца жизни белорусский акцент. Ведь они были белорусы из Могилёвщины, уехавшие в 1913 году. У отца белорусских слов было меньше. Я, как помню, очень рано выбросил из своего лексикона белорусские слова. Как мы называли друг друга? Меня они в детстве звали Костиком. Это вроде уменьшительно-ласкательное имя, но мне оно казалась почему-то обидным, что ли. В общем, я не любил такое имя. Отец был характером незлобным. Никогда, кажется, не ругался ни на нас, ни на жену. Её, кажется, редко называл Ольгой.

      Зато мать его всегда звала Борисом! К нам, детям, относилась по-разному, особенно ко мне и Алексею. Алексея она больше любила, чем меня. Когда Алексей женился, они (семья) в это время переехали в Тесь, у них родился Витька. А когда мы поженились с Мотей, у нас родилась Райка. Матери не нравилась моя Матрёна, Алешкина Анна Семёновна лучше нравилась.

      Отец здесь был бондарем. Делал кадки, кадушки и разные квашни. И прочую мелочь. Этим и жили. Не помню, занимались ли сельским хозяйством. Наверное, отец всё-таки хотел иметь землю, но там её у нас не было. Мать после его смерти продала инструмент отца (мне его и сейчас жалко) за куль какого-то зерна, что ли. Потом она жила, наверное, у Наташи на Большой Ине, выходила замуж за Чепчика. Но он умер. И она уехала к старшей дочери Прасковье, там и умерла [мать] на девяносто третьем году жизни. Один раз приезжали ко мне вместе мать с Прасковьей (мать её звала Парасья). С девчонками Прасковьи, Лидкой и Анной, я встречался в Красноярске, мне они нравились. Запомнил: один раз я нашёл Лидку на улице, она купила бутылку и мы с ней напополам выдули.

      Вот и всё, что могу вспомнить и рассказать о своих родителях. Отца уже пережил на десять лет. Не стало и Прасковьи. От Наташи нет вестей. Потерял все адреса. Так что забыт всеми родными.

      Из Белоруссии приехали мои братья и сёстры: Прасковья, Еким, Евмен, Наталья. А здесь, в Сибири, родился ещё один брат – Алексей. Значит, нас двое сибиряков. Прасковья, самая старшая, вышла замуж за Жигарева в деревню Анжа Саянского района. У них были дети: Иван, Николай, Соня, Володя. Иван умер. Соня вышла замуж. Ну и так далее, не буду распространяться…

      В это время была Февральская революция, потом Октябрьская. Я, конечно, этого ничего не знал. Или был ещё малышом-несмышлёнышем, или к нам не доходили никакие слухи о событиях в российском государстве.

      Отец мой, Борис Дмитриевич, был тогда старостой в этой деревушке. Потом, когда мне было года три-четыре, как-то заехали конные: или красные, или белые, не знаю. Нас загнали на печку. Вот и всё, что я помню о событиях того времени.

      В 1926 году решили уехать оттуда. Что-то услыхали про Минусу. Вроде там свободней насчёт земли и прочее… Ну и поехали. Явились в город Минусинск. Поместились на заезжей [квартире] по улице Бограда. Из Минусинска мы покатили в Каратузский район, в таёжную местность. Выбрали село Малый, или Нижний, Суэтук (как правильно?). Но прожили

Скачать книгу