Поисковый запрос «Жемчужина». Повесть. Рассказы - Владислав Корнейчук

Скачать книгу

С французского одну очень хорошую книжку перевел. «Обещание на рассвете» Ромена Гари.

      ─ Так ты полиглот?

      ─ А то! Я еще и немецким с английским очень прилично владею.

      ─ Погоди, а о чем в той книге?

      ─ Ну… там мать постоянно накачивает своего сына: ты станешь французским посланником, большим писателем, тебя будут любить самые красивые женщины! И этот парнишка расстается с девственностью в тринадцать лет, становится послом Франции и – действительно! – писателем с мировой известностью. У тебя случайно не такая мать?

      Толик Хачатуров – рок-звезда, герой одного моего интервью, детство провел в старом, «без удобств», доме в центре Москвы. По этой причине он, считая, что вырос в гетто, вздохнув, констатировал:

      ─ Мне, при таком старте, пробиться на сцену было куда тяжелее, чем…

      Он назвал несколько фамилий. Среди перечисленных попадались даже родственники первых лиц государства.

      Я, появившись на свет на промышленной окраине городка Драчены, долгое время считал чем-то вроде гетто Булыжный овраг, через который лежал кратчайший пеший путь от моего дома в «город». Спускаться и карабкаться здесь приходилось по крутой тропинке, петляющей вдоль заборов, куч мусора и гниющих отходов. Впрочем, не буду даже пытаться сравнивать Булыжный с фавелами криминального Рио. Дома здесь стояли капитальные, рассчитанные на зиму, имелись приусадебные участки, а нападали в основном не на кого-угодно с пушками, а с кулаками на сверстников.

      Нашу Дельту, как и Драчены в целом, я, разумеется, относил к вполне респектабельным местам проживания.

      Почему район, состоящий в основном из серо-кирпичных пятиэтажек, носил гордое греческое имя? Так кто-то окрестил завод, вокруг которого жилые кварталы постепенно и появились. На «Дельте» собирали лучшие в Восточной Европе тракторы. На главной проходной, на гигантской доске почета висел большой фотопортрет моего отца.

      Пейзажи малой родины – не урбанистические даже, скорее – сельско-индустриальные. Обильная пыль, в сырую погоду – жирная грязь, безликие заводские корпуса, гаражи из ржавого железа, разбитый асфальт, мусор, лужи, разломанные автобусные остановки, загаженные лестничные клетки, разбитые двери подъездов… Словно строили светлое будущее, строили – и вдруг налетел ураган, разломал двери подъездов, согнул металлические конструкции автобусных остановок, зажег почтовые ящики, а разбитый асфальт залил грязью и засыпал мусором. В то же время изображения пролетария, всем своим видом говорящего, буржуям – конец, а также лики «святых» – Ленина, Маркса, Энгельса, на всех «рекламных поверхностях» нашего городка от года к году, кажется, становились только наряднее.

      Нас окружала эстетика соцреализма – красные гвоздики на клумбах, красные флаги над входом в каждый пахнущий мочой подъезд с раздолбанной дверью, бело-буквенные лозунги на кумаче: «Слава КПСС!», «Мир, труд, май»…

      Молчаливое сомнение в диктуемом партией и правительством бравурном

Скачать книгу