LITMIR.BIZ

Скачать книгу

же через гору? Можно бы и в обход, по берегу пруда.

      – А привыкла я так. И смолоду так хаживала, и к старости дорогу не забыла.

      – А дело-то какое?

      – Да есть дело. Уж, конешно, не без дела иду. Хотя и дело-то такое… вроде и не дело.

      – Чудно как-то.

      – А как не чудно. Поживешь с мое, тоже чудною жизнь покажется.

      Любила старуха через Малаховую ходить – далеко окрест открывалась округа с вершины горы. И огромный пруд, голубой по утрам, а к вечеру – густо-синий; и далее за прудом – большие леса: сосновые и еловые; у фермы, за городской дорогой, наливались рожью поля; и от всего, что открывалось глазу, веяло чистотой, простором, вольностью, и дышалось здесь совсем по-другому, и думалось, и вспоминалось. А иной раз просто стоишь как заворожен: покой и даль вливаются в тебя, наполняют тело легкостью, ясностью; ничего не хочется и хочется как будто разом все, жизнь и смерть словно сливаются, перестают существовать для тебя: только покой, только природа…

      Так ли все это ощущала старуха – одному Богу известно, но именно там, на вершине Малаховой горы, она любила присесть прямо на землю, в травы, и сидела подолгу, смотрела вокруг и изредка легонько вздыхала. Если б не какая-нибудь забота, она, может, и вообще забывала бы, сколько сидит тут, да не бывает такого – чтоб без забот, без волнений жить, тут-то и вспомнится что-нибудь и надо вставать, идти дальше.

      Посидела на вершине Малаховой старуха и на этот раз. Посидела, подышала, отдохнула.

      Даже отсюда, из далекого далека, видела она, куда шла сегодня – маленький припрудный пятачок, который и не узнать было, если б не ее глаз, который не только видел, но и помнил.

      А давненько уж она не вспоминала, давненько.

      Старуха поднялась со вздохом от земли, даже отряхивать сарафан не стала от травинок, пошла вниз, под гору, которая, теперь уже южным склоном, полого сбегала к берегам синего ввечеру пруда.

      Вот еще и третья, и четвертая далеки стояли как живые, с теми же домами, огородами и садами, а пятая далека, где когда-то жила старуха, снесена была под корень, снесена и взровнена бульдозером. Отчего-то, когда снесли ее домишко, старуха переживала не сильно; может, Кольша тогда погиб, посильней было горе; может, Аня с Алешкой остались, забот поприбавилось; может, и потерю она особую не почувствовала, перебравшись к Ане, у которой тоже дом был как дом, на земле стоял, и это главное для нее было – на земле. А иной раз еще и потому особенно не позволяла горевать себе старуха, что ее дом – это и муж Гаврила, который умер уж сколько лет назад, и лучше не тревожить память, не бередить раны. А теперь вот вдруг, сегодня особенно, потянуло в родную пятую далеку, где хоть и ничего не осталось от прежних забот и дней, но зарубина была, была давняя жизнь, которая, и исчезнув, не пропала, не сгинула окончательно из памяти.

      Легче было от берега определить, где стояла раньше изба. Вот он – кол, металлический толстенный стержень, к которому еще Гаврила прищелкивал на увесистый замок рыбацкую свою лодчонку, кол этот и поныне стоит, не нужный никому, а может,

Скачать книгу