LITMIR.BIZ

      11.44.

      Ваня стоял в коридоре возле кофейного аппарата и усердно толкал в него монеты.

      – Вы оставили его одного? – спросила я, подойдя к санитару.

      – Он никуда не убежит! – засмеялся парень. – Давай на «ты», а то я чувствую себя стариком.

      – Хорошо.

      – Кофе будешь?

      – Нет, спасибо. Могу я с ним пообщаться?

      – Да, конечно. Ты же теперь его лечащий врач.

      Я открыла дверь и, не смотря на пациента, подошла к пустой койке. Она была на колесиках, и я вплотную подкатила её к той кровати, на которой лежал Герман. Я не знала – зачем я устраивают этот спектакль. Мне просто было весело и интересно.

      Когда нас водили в обычную психиатрическую больницу на практику, мне стало скучно уже через несколько минут пребывания в ней. Зелёные ободранные стены с отвалившейся краской, заплесневелый потолок, ржавые низкие койки, пациенты в серых растянутых пижамах, прогнивший деревянный пол… Все это нагоняло на меня тоску и апатию.

      Здесь же все было чисто, светло, просторно. Белые стены, высокие кровати (хотя откуда мне было знать, если я не видела общих палат здесь, а только палату Германа), высокие потолки, большие окна, светлый пол, белые пижамы у некоторых пациентов – у других халаты или же цветные костюмы, простор, загородный воздух… Это был совсем другой мир. Усадьба, которая сменила своё назначение и стала клиникой.

      Так вот, я села на пустую кровать, сняла ботинки, и разместилась рядом с Германом, отделившись только небольшой щелью между койками. Я лежала на спине, заложив руки за голову и смотрела в потолок, ровно так же, как и он.

      Время тянулось долго. Я слышала шаги санитаров и рядовых пациентов за дверью, пение птиц в саду за слегка приоткрытым французским окном слева от меня, голоса родственников больных, которые пришли навестить своих близких, попавших в эту клинику.

      Лечение других пациентов здесь оплачивали те, кто привезли сюда этих людей: братья, сёстры, тети, дяди, родители, дети, друзья. Однако, содержание Германа оплачивало государство. Почему? Этого я не скажу, поскольку сама до сих пор (спустя двенадцать лет) так этого и не узнала.

      Он дышал ровно, пульс был в норме. Я прислушивалась к каждому его движению, которого, как мне казалось, не было. Он словно умер.

      «И как человек не устаёт столько времени лежать в одном и том же положении?» – думала я.

      Мне захотелось спать. Я тихонько зевнула, прикрыв рот правой рукой, и снова заняла исходное положение.

      Ждать, когда он решит спросить у меня что-то – было бесполезно. Его голосовые связки атрофировались,

Скачать книгу