Подкова на счастье - Антон Юртовой

Скачать книгу

школы, он предоставлялся в моё распоряжение для выполнения домашних заданий. Пока шло освоение заданного, он мог восприниматься мною как совершенно нейтральный или даже как бы вовсе не имеющий права на моё внимание к себе; я забывал, что сижу за ним. Когда же приготовление уроков, на что у меня уходило относительно немного времени, заканчивалось и я, предоставленный сам себе, мог расслабиться, его роль менялась.

      Он превращался в своего рода посредника между мной и другими предметами и частями интерьера.

      Мой хотя и рассеянный, свободный взор, перемещаемый в разные стороны, с какой-то надеждой на чём-нибудь останавливался, и я чувствовал, как моё сознание жёстко фиксирует увиденное по отношению к столу, к тому, из чего он состоит, как выглядит и какое положение досталось ему занимать в пространстве.

      Тут и в самом деле было что отличить и занести в память.

      Широченная деревянная родительская кровать тёмно-бордового цвета с массивными спинками, со вставляемыми в них сверху скруглёнными резными деталями, изрядно расшатанная, при всего одной жёсткой подушке и жалким подобием других постельных на ней принадлежностей, с клопами, засевшими в каждой возможной её расщелинке, за отсутствием отца, теперь принимала в себя вместе с мамой и нас, двоих её младших сыновей, которых удобнее было размещать поперёк – повдоль или слегка наискось по отношению к одной из спинок. Это на случай, когда не топилась печь.

      Глыба этого громоздкого каменно-кирпичного сооружения забирала часть комнаты, и подняться на неё было легко отсюда же, из комнаты, заскочив сначала на невысокую продолговатую при́печь, устроенную для просушки чего-нибудь намокшего или отсыревшего, и только затем – на её грубоватую глинистую поверхность, до блеска затёртую пребывающими на ней и «пользующимися» ею.

      Тепло здесь было в радость любое – и свежее, возникавшее непосредственно при исто́пе, и «задержанное», когда на лежаке сначала буквально припекало, а после, в течение многих часов, он, как, впрочем, и стенки пе́чи, продолжал греть, медленно остывая, так что запаса или «остатков» тепла могло хватать чуть ли не до нового разогрева махины к следующей ночи.

      Когда печь топилась, а необходимость в этом возникала даже летом, при похолоданиях, мы, малолетки, предпочитали спать на ней, и не только спать: в позднеосеннюю пору и зимой, когда рано темнело, а освещение практически отсутствовало, бывало в удовольствие пригреться там, подложив под себя некое драньё или прикрывшись им и предвкушая своё участие в чём-то, что казалось необычайно волнующим и почти таинственным…

      В компанию могли приниматься дружки, такие же по возрасту, как и мы со средним братом, жившие по соседству, а то и кто-нибудь постарше нас.

      Наступали удивительные часы бдения перед сном, заполнявшиеся разговорами о чём-нибудь текущем или недолгим молчанием, когда можно было сосредоточиться и обдумать услышанное; иногда предпочтение отдавалось устным ро́ссказням – приукрашенным былям или – сказкам, часто

Скачать книгу