LITMIR.BIZ

      Ее особый крест – это слоны. «О, слоны – прелесть!» – говорит она. Но слоны – это и немалые нервы для врача. Два года подряд Валерия Иосифовна была «стоматологом» у индийского слона-самца, обломившего бивень. Началось воспаление – лечить лекарствами, которые глотают, было бесполезно: слон унюхивал их в любой лепешке и тут же давил ее ногой. Корнеева освоила промывание больного канала в обломке бивня с помощью шприцев и пульверизаторов. Два года эта мужественная женщина «стояла под слоном», вымывая из бивня гной и некротические массы и вводя в воспаленный канал «турунды» бинтов, пропитанных лекарствами. Со временем вылеченный ею слон, сейчас отданный в другой зоопарк, стал агрессивным – начал сбивать у служащих шапки, пытался ловить людей. И хотя и со слонами все обошлось (был случай, на Валерию Иосифовну в загоне, что называется, «пошла» африканская слониха), где-то в подсознании с годами поселилась тревога. «Мне часто снятся слоны, – призналась Корнеева, – не тигры, не те же змеи, а именно слоны. Вот слон гонится за мной, вот он меня ловит и узнает среди всех людей, за которыми я прячусь… И куда я только от него не ухожу – везде слон! Видно, наши тревоги не проходят даром…»

      Мы упросили рассказать про самую памятную операцию – ведь приходилось и медведей пользовать, и тигров, занозы из хищных лап извлекать, полостными операциями заниматься. А рассказала нам она… про собачку.

      Самка ягуара отказалась кормить родившегося детеныша. Чтобы малыш не погиб, нашли кормящую дворняжку по кличке Дэзи, обмазали маленького ягуара собачьим молоком и подложили вместо щенка. На Дэзином молоке ягуар вырос красавцем – долгое время он жил в одной клетке с приемной мамой, спал и питался рядом с ней. Но однажды у ягуара проснулись хищные инстинкты, и он погрыз Дэзи.

      – Я была на собрании, когда Дэзи отняли у него и принесли с поломанными лапами и ребрами, на ней живого места не было от ран! – рассказала Валерия Иосифовна. – Для меня, тогда молодого врача, это была одна из самых сложных операций. Собачка была в состоянии агонии. Я промыла и зашила раны, наложила гипс, ввела всякие уколы – сердечные, обезболивающие… В ту ночь я осталась с Дэзи, следила за ней, давала попить, вводила глюкозу. Думала, что не выживет она, но у врача долг лечить до конца. Дэзи пошла на поправку. Жила она в моем кабинете под креслом, а когда набралась сил, ее отнесли в секцию выездных животных. Как она радовалась, когда я приходила к ней! Ни одна собака не отдаст свою кость даже хозяину, а благодарная Дэзи каждый раз несла свою косточку к моим ногам…

      МЕДВЕЖАТНИК

      Недосказанное об охотнике и писателе

      Данииле Николаевиче Никифорове