LITMIR.BIZ

Скачать книгу

людские мысли.

      – На́-днях верну вам смэртную казнь, – задумчиво говорил он, глядя глубоко вперёд, как бы в годы и в годы. – Э́т-та будыт харёшая воспитательная мера.

      Ещё бы он не думал об этой мере! Он больше их всех третий год страдал, что поддался порыву прихвастнуть перед Западом, изменил сам себе – поверил, что люди не до конца испорчены.

      А в том и была всю жизнь отличительная черта его как государственного деятеля: ни разжалование, ни всеобщая травля, ни дом умалишённых, ни пожизненная тюрьма, ни ссылка не казались ему достаточной мерой для человека, признанного опасным. Только смерть была расчётом надёжным, сполна. Только смерть нарушителя подтверждает, что ты обладаешь реальной полной властью.

      И если кончик уса его вздрагивал от негодования, то приговор всегда был один: смерть.

      Меньшей кары просто не было в его шкале.

      Из далёкой светлой дали, куда он только что смотрел, Сталин перевёл глаза на Абакумова. С нижним прищуром век спросил:

      – А ты – нэ боишься, что мы тебя жи первого и расстреляем?

      Это «расстреляем» он почти не договорил, он сказал его на спаде голоса, уже шорохом, как мягкое окончание, как нечто само собой угадываемое.

      Но в Абакумове оно оборвалось морозом. Самый Родной и Любимый стоял над ним лишь немного дальше, чем мог бы Абакумов достать протянутым кулаком, и следил за каждой чёрточкой министра, как он поймёт эту шутку.

      Не смея встать и не смея сидеть, Абакумов чуть приподнялся на напряжённых ногах, и от напряжения они задрожали в коленях:

      – Товарищ Сталин!.. Так если я заслуживаю… Если нужно…

      Сталин смотрел мудро, проницательно. Он тихо сверялся сейчас со своей обязательной второй мыслью о приближённом. Увы, он знал эту человеческую неизбежность: от самых усердных помощников со временем обязательно приходится отказаться, отчураться, они себя компрометируют.

      – Правильно! – с улыбкой расположения, как бы хваля за сообразительность, сказал Сталин. – Когда́ заслужишь – тогда́ расстреляем.

      Он провёл в воздухе рукой, показывая Абакумову сесть, сесть. Абакумов опять уселся.

      Сталин задумался и заговорил так тепло, как министру Госбезопасности ещё не приходилось слышать:

      – Скоро будыт мно́го-вам-работы, А́бакумов. Будым йищё один раз та́кое мероприятие проводить, ка́к в тридцать седьмом. Весь мир – против нас. Война давно неизбежна. С сорок четвёртого года неизбежна. А перед баль-шой войной баль-шая нужна и чистка.

      – Но товарищ Сталин! – осмелился возразить Абакумов. – Разве мы сейчас не сажаем?

      – Э́т-та разве сажаем!.. – отмахнулся Сталин с добродушной усмешкой. – Во́т начнём сажать – увидишь!.. А во время войны пойдём вперёд – там Йи-вропу начнём сажать! Крепи Органы. Крепи Органы! Шьта́ты, зарплата – я тыбе ны́когда нэ откажу.

      И отпустил мирно:

      – Ну, иды́-пока.

      Абакумов не чувствовал – шёл он или летел через приёмную к Поскрёбышеву за портфелем. Не только можно было жить тепе�

Скачать книгу