LITMIR.BIZ

Скачать книгу

слишком высоко, кичиться своим положением, забывая о том, кому и чему они обязаны выдвижением.

      С другой стороны, можно допустить, что полковник производил в офицеры и мухаджиров, чтобы заручиться их лояльностью. Считавшие себя потомками знатных мухаджиров, «находили службу в нижних чинах бригады для себя унизительною»[576]. Та же ситуация складывалась, если командирами над родовитыми мухаджирами назначали неродовитых[577]. К этому добавлялась практика передачи среди мухаджиров чинов по наследству. «Так, вы нередко можете встретить “сартипа” – генерала, 8 лет, – отмечал Мисль-Рустем, – которому уже вдолбили в голову, что он “сартип”, значит должен держать себя важно, чинно»[578]. Поэтому Заведующий вынужден был лавировать, чтобы избегать внутрибригадных конфликтов. Что касается продажи чинов, то Мисль-Рустем распространял свои соображения о финансовой нечистоплотности командиров бригады на трех первых полковников в общем[579], и основаны они были во многом на слухах и неправильно понятых действиях.

      2.4. Результаты деятельности П. В. Чарковского

      Из косвенных сведений видно, что П.В. Чарковский пользовался среди подчиненных большим авторитетом, а также стремился быть строгим и требовательным начальником[580]. Отдельные примеры, приводимые Мисль-Рустемом, свидетельствуют, что полковник также стремился поддерживать личный авторитет, офицерское достоинство и престиж пославшей его державы, как он их понимал, и при персидском дворе. Так, «русский полковник Ч., – писал свидетель, – был тоже однажды приглашён на священный салам в ночь Навруза, но ему поставили условием, чтобы он при входе в зал, где был назначен салам, снял сапоги. Полковник ответил, что он отказывается от чести лицезреть шаха на саламе, так как его ноги в носках, без сапог, не совместимы с русским парадным мундиром. Наиб ос-Солтане очень хотелось, чтобы полковник присутствовал, так как шах был всегда недоволен, если отсутствовали русские и всегда спрашивал; поэтому Наиб ос-Солтане упросил полковника всё-таки быть, но одеть не сапоги, а кавказские чевяки: они, дескать, без подошв, значит не сапоги, но за чулки сойдут, что Ч. и исполнил, – оказалось, что и овцы целы, и волки сыты, то есть, вышло и по-персидски, и по-русски»[581]. В другом случае персидский министр юстиции «предлагал русскому полковнику наказать по пяткам палками одного “сергенка” (сарханга – О. Г.) (персидского полковника)[582], заведующего конюшнями, за то, что тот не позволил полковнику взять для батареи лучших лошадей, хотя последний имел на это разрешение шаха[583]. Только благодаря заступничеству русского полковника бедный сергенк не отведал обычных палок»[584]. Следует также заметить, что в глазах шаха и опосредованно – военного министра Заведующий имел большой вес[585]. «Я был свидетелем, – писал Мисль-Рустем, – как на одном учении русский полковник Ч. пожаловался военному министру

Скачать книгу