Фомо - Дмитрий Павлюк

Скачать книгу

ведь понимаешь, что это не так говорится? – спросил я его тогда, не в силах скрывать раздражение. Он этого не замечал, он почти ничего не замечал, жил в своем мире, который он понимал по-своему – он все понимал по-своему.

      – Я хотел сказать, что, хочешь ты этого или нет, идет дождь, и льется он как из емкости, что еще может быть здесь неясного? Или ты не знаешь, что значит «Устойчивое выражение»?

      Все это он говорил с такой напыщенностью, будто излагал мне тайные знания, доступные лишь его внеземному разуму. И мне жутко захотелось ему врезать. Больше всего меня бесило его спокойствие.

      – Устойчивые выражения тем и устойчивые, что их говорят одинаково на протяжении кучи чертовых лет, ясно? А ты говоришь их не так, а значит, это не устойчивое выражение, а хрень собачья! «Хрень собачья» – это, кстати, и есть устойчивое, мать его, выражение. Не «Псинья» и не «Кошачья», а именно «Собачья»! Если ты, умник патлатый, думаешь, что у тебя блестяще получается апеллировать устойчивыми выражениями, то извини меня, но это тоже хрень собачья.

      – А что, собственно, ты имеешь против моих патлов?

      Тогда-то я ему все и сказал. Он сам спросил. Больше мы не виделись. Именно тогда я подумал, что с ним что-то не так. После того случая у меня не осталось сомнений, что он был просто отбитым придурком.

      Мы ехали еще несколько часов, прежде чем добрались до нужного городка. Что этому идиоту понадобилось у нас и почему я видел его на улице, если он живет в хреновой туче километров – этого я не мог понять.

      Было уже темно, когда жена вдруг подпрыгнула и стала лепетать о том, что вот он, ну вот, это их дом, вот этот вот самый, вот, вот, вот он.

      Улица погрузилась в сон, лишь в доме ее подруги горел свет – всего в одном окне, и в нем бесцельно и медлительно двигалась всего одна тень. Фонари гудели, обливая, как из душевой, дорогу тусклым светом.

      Мы припарковались, не заезжая в гараж. Повернув ключ и заглушив мотор, я услышал, как отворилась дверь, и из дома вышла спокойной походкой убитая горем жена и мать.

      Мы вышли из машины: жена побежала к хозяйке дома, я, как можно скорее стараясь скрыться, пошел за чемоданами к багажнику. Я чувствовал себя лишним и не знал, что делать, что говорить, поэтому решил молчать пока меня не спросят о чем-нибудь.

      Уже через час я понял – она меня ненавидит. Она – хозяйка, жена этого олуха, который ухитрился убить себя и своего сына. Она не замечала меня, делала вид, что меня не существует, смотрела сквозь, проходила мимо, не обращалась ко мне и говорила обо всем в каком-то призрачном свете, не обращаясь к деталям.

      Мы сидели в просторной и пустоватой гостиной, в которой навалом всякого хлама, оставшегося после смерти идиота, который успел написать завещание, но убил себя и своего единственного наследника. Он рассказал мне об этом после рождения его отпрыска. Сказал, что кое-что завещает жене, а все остальное ему. А потом убил его. И себя убил. Да и жену, в принципе, подумал я, взглянув на ее осунувшееся, мятое скорбное лицо.

      Моя жена пошла на кухню готовить

Скачать книгу