LITMIR.BIZ

Скачать книгу

      «Тебя ведь не смущает, что у тебя есть жена».

      Она не спросила. Нет, не спросила. Она утверждала.

      А может, не надо решаться? Да и на что? Чего так серьезно относиться ко всей этой… ко всей этой… ко всей этой… с женщинами?

      Как пелось в песне моей юности: «Я – твоя женщина, ты – мой мужчина. Если надо причину, то это причина…»

      Вот и все.

      Так?

      _______________________________________________

      Сегодня подошел придурок этот, Семен Витальевич, учитель литературы, и говорит:

      – Петров, будешь на вечере советской поэзии выступать, стих выучишь и прочтешь… Не как всегда, будто одолжение всем делаешь, а с выражением.

      Вот учитель… Он подваливает к тебе и начинает сразу в конфликт вступать. Ты еще рта не успел открыть, а он уже тобой недоволен.

      И хочется сразу отшить его:

      – Чего гонишь? Пошел бы ты, дорогой учитель, на хер.

      А вместо этого спрашиваешь типа вежливо:

      – Какой поэзии, Семен Витальевич?

      И изо всех сил стараешься смотреть на него нормально, вроде без стеба.

      А он все равно:

      – Нечего тут лыбиться, Петров. Советской. Именно советской. Тут некоторые хотят уничтожить весь этот этап русской литературы, сделать вид, будто не было у нас: Маяковского, Горького, Федина, Катаева… Да, Петров, не улыбайся! Многие так хотят сделать. Ах, до чего многие!

      Удивительное дело! Учителя звереют просто, когда мы улыбаемся. Конкретно так из себя их выводит улыбающийся ученик! Казалось бы, радуйтесь, педагоги, ваши ученики живут с улыбкой!

      Так нет! Ничего их так не взбешивает, как наши улыбки.

      Семен Витальевич продолжал свою лекцию. Он очень любит речи произносить. Количество слушателей его лекций ему явно пофигу. Не удивлюсь, если встает он перед зеркалом и сам для себя такую пургу гонит.

      – Тебе, Петров, между прочим, экзамен по литературе сдавать. Так что слушай внимательно… Советская литература – это огромный этап русской литературы! Огромный и своеобразный, понял меня? Запомни эту формулировку: огромный и своеобразный. Пригодится еще. И если кто-то хочет вычеркнуть этот этап из истории русской литературы, то я так скажу: «Не выйдет, господа хорошие, ничего у вас!»

      Я почему-то сразу представил огромного, толстого человека с таким же огроменным и толстым фломастером, который чего-то там такое вычеркивает – неясно, правда, откуда.

      Когда Семен Витальевич начинает свою лажу, хочется исчезнуть и испариться. Но это никогда не удается.

      – Советская литература открыла новый тип человека, – учитель продолжал трепать так, будто перед ним сидела огромная аудитория. – И эту формулировку, Петров, запомни. Нового человека, понимаешь, Петров? Человека, который любит Родину больше, чем себя.

      Я кивнул.

      Хотя я совершенно не понимал: почему, если ты любишь Родину сильно, надо себя непременно любить слабо.

      Но не спорить же?

      Спорить с учителем – все равно, как в лужу сигать: сам же и обрызгаешься.

      – Вечер будет посвящен советской поэзии. И тебе, Петров, выпала огромная честь прочесть стихи Степана Щипачева. Тебе известно, кто такой Степан Щипачев?

      – Знаменитый

Скачать книгу