LITMIR.BIZ

      Я выдохнула только тогда, когда самолет набрал высоту.

      Жизнь, оказывается, во многом очень просто устроена: я поставила себе конкретную цель – и все получилось.

      Впервые со дня гибели родителей я четко и ясно сформулировала для себя то действие, которое хочу воплотить в жизнь, – и получилось!

      Что бы ни принесла мне эта поездка в дальнейшем, сейчас я, впервые за долгое время, чувствую настоящую, искреннюю радость!

      Теперь дело осталось за малым. Сделать так, чтобы ничто, НИЧТО не посмело ее омрачить!

      Ну, переживает профессор, да, я это прекрасно понимаю, но ведь и я точно так же могла бы переживать, пока он там колдует над послушными голыми телами своих пациенток.

      Ну, шушукаются уже здесь некоторые, особо скучающие по жизни, за моей и Платона спиной, что дальше?

      Не мы первые, не мы последние.

      Мне на них по фигу.

      Пружина разжалась. Под мерное урчание двигателей набравшего высоту самолета я окончательно успокоилась.

      Платон сидел через два ряда впереди и наискосок от меня.

      Чего же я хочу от него?

      Я просто хочу, чтоб он был в моей жизни и как можно чаще был в ней буквально рядом.

      Секс? Да бросьте.

      Он у меня вроде и есть.

      Да, то, что происходит с профессором, то просто физика…

      А человек ведь абсолютно ко всему привыкает, как скотина.

      И еще: как бы я ни хорохорилась, я понимала, что начинаю стареть…

      Чей-то юный смех в ночи за окном, чьи-то каблучки по асфальту, чей-то безразличный (ну надо же, каков подлец!) взгляд мимо, придирки профессора, те, которые он глотал в себя, не осмеливаясь озвучить вслух… все это неумолимо напоминало мне о том, что осталось не так уж и много… чего?

      До аварии я была далеко не совершенной, как внутренне, так и внешне, но я жила в относительной гармонии с собой. А теперь то, что я без особой радости вижу каждый час в зеркале, для меня как насмешка судьбы.

      Спящая красавица, вечная невеста…

      Так и хочется сказать «старая дева».

      Я боюсь себя, я себя отрицаю.

      Хорошо мне только с самой собой, да и то далеко не всегда.

      Но когда Платон появляется рядом, у меня создается ничем не подкрепляемое, бездоказательное, но все же стойкое ощущение того, что он все знает и все понимает.

      И это его совсем не отталкивает.