LITMIR.BIZ

Скачать книгу

      Введение

      Мало у кого из великих правителей древности не было особого прозвища, которое стало не просто вторым именем, а народным титулом, под которым тот или иной государь оставил свой след в истории. Сейчас, изучая вопросы жизни и деятельности царственных особ, мы нередко обращаемся для получения оценки эпохи правления не к фактам биографии, а берем в качестве критерия прозвище, которым государственного деятеля наградил народ.

      Ярослав Мудрый не стал исключением. Мудрость этого великого князя Древней Руси сейчас объясняют его широкой деятельностью в сфере просвещения и законотворчества. В данном эссе мы сделаем попытку разобраться насколько справедливым является прозвище князя Ярослава в контексте его деяний. Это имеет серьезное значение для понимания роли этого правителя в истории России, а актуальность тематики заключается в том, что анализ общественно-политической и культурной обстановки в Древней Руси в период правления князя Ярослава может дать нам богатую пищу для размышлений, результаты которых можно будет использовать при рассмотрении других исторических эпох в истории нашей страны, не исключая и современность.

      Культура и образование при Ярославе Мудром

      Нам известно, что князь Ярослав придавал большое значение грамотности и сам много читал, что в те времена уже считалось выдающимся качеством ученого человека. Ярослав многое сделал для того, чтобы в его государстве грамотность распространялась повсеместно. Для этого он повелел служителям церкви начат обучение детей, а также распорядился открыть училище на 300 учеников. Для 11 века это было не менее великое дело, чем первый московский университет. Ярослав не только любил чтение, он приобрел огромное количество книг для общедоступной библиотеки в Софийском соборе. Интересным фактом, многое говорящим об Ярославе, стало то, что он приказал перевести иностранные книги на славянский язык, чтобы люди обучались своей, отечественной грамоте, а не чужеземной. И это несмотря на то, что Ярослав в определенной степени преклонялся перед иностранными учеными, но никогда не шел у них на поводу зарубежных мнений.