Соучастник - Конрад Дёрдь

Скачать книгу

словно два президента, сосут пустышки. На тощем кобыльем хребте неведомо куда едут два цыганенка; поменьше, тот, что впереди, держит узду, побольше, сзади него, тренькает на гитаре. У колодца, с полными ведрами у ног, стоят седоволосые бабы; одной удалось наконец выжить из дому зятя. Но что ты думаешь: у дочери с тех пор равновесие даже расстроилось, а на прошлой неделе паршивка влезла на вершину скалы, выпила бутылку вина, даже прощальное письмо написала, а спрыгнуть так и не спрыгнула. Матери только сказала: «Как хошь, а верни мне этого блядуна, этого негодяя с его вонючим одеколоном. Я уже не могу одна спать в постели. Хочется мне ему под мышку голову положить и храп его мерзкий слушать». Два паренька в кожаных куртках, шатаясь, вываливаются из корчмы, пристегивают шлемы, перекидывают худые ноги через седла большого туристского мотоцикла – и уже только белое облако пылит после них на дороге. Сбитый кот с окровавленной головой недоуменно смотрит им вслед, потом, в отчаянном предсмертном прыжке, перемахивает через забор. На прошлой неделе улица хоронила двоих таких же парнишек, разбившихся на мотоцикле. «Тебе что, жизнь не мила? – спросил я одного. – Чего ты гоняешь, как сумасшедший?» «Не мила. Смерти я вот на столечко не боюсь», – сказал он, выплескивая остаток вина из стакана в пыль.

23

      Со стен дома, в котором жил в последние годы мой дед по матери, годы съели почти всю штукатурку. Внизу – бутовый камень, вверху – глина; но столбы на крыльце уверенно держат далеко выдвинутый край седловидной крыши. Выйдя после войны из лагеря для интернированных, дед поселился здесь; дом он покрыл черепицей, но низкую потолочную балку, арочные двери, окруженные яркими эмалевыми тарелками, и камин в большой комнате оставил как было. Так же как и стол на козлах, и сундук в углу. Сам неверующий, в дни крестного хода он ставил в окно цветы и горящие свечи, как делаю и я: пускай не смотрят на нас осуждающе старушонки в черных шалях, с молитвенниками в покрытых пигментными пятнами руках, когда под их выходными ботинками тихо скрежещет на нашей улице щебень.

      Не слезая с велосипеда, я распахиваю створку ворот, болтающуюся на лопнувшей железной петле, и въезжаю на зеленый двор; высокая, до осей, трава шуршит по спицам. Пора бы косить: весной было много дождей, сад покрыт буйной, мясистой зеленью. Крапива заполонила развалины сарая и погреба, плотной массой окружила уборную, жгучие ее листья уже достают до пояса. Я прислоняю велосипед к колодцу; деревянное ведро, стянутое ржавыми обруча ми, уже позеленело. В этом году будет мало вишни: ветер унес куда-то шмелей, оставшиеся опыляют цветы едва-едва.

      В дальнем углу сада с задумчивым видом стоит в густой люцерне кобыла Борка, хлещет хвостом по бокам, отгоняя слепней. Острые ее зубы уже нет смысла подпиливать, нет такой ярмарки, где бы ее купили. На холке торчат острые кости; Борка на два дюйма ниже лошадей, которых ставят в упряжку, но сосед много земли на ней вспахал. В руке у меня кусочек сахара, кобыла радостно ржет, волоски у

Скачать книгу