ТОП просматриваемых книг сайта:
Зюзинский Амаркорд. Алексей Валерьевич Верижников
Читать онлайн.Название Зюзинский Амаркорд
Год выпуска 2017
isbn
Автор произведения Алексей Валерьевич Верижников
Жанр Современная русская литература
Издательство ЛитРес: Самиздат
Но была целая атмосфера контекстно окрашенных «охов и вздохов», намеков и полунамеков, бренчаний под гитару кривоватых народных баллад о «серьезных отношениях», что под самый занавес СССР взорвалось галактическим бумом культуры «Ласкового мая». Как и во все времена, наша вода была мокрее, трава – зеленее, а склонявший к репродукции май, безусловно, – ласковее.
Чему нас учит семья и школа
Не оступиться на скользкой сексуальной дорожке учили, прежде всего, в семье. Так, в мои послешкольные годы у мамы была настоящая обсессия с предполагаемой ей угрозой моей ранней женитьбы «по залету». По факту, ребенок у меня родился, когда мне было уже сорок шесть лет. Видимо, организм был крепко запрограммирован на «не расстраивать маму».
А в годы пораньше озвучивался некий набор категорических императивов «туда не ходи, этого не делай». Позже, когда мне удалось прочитать «Домострой», я понял, что это все оттуда. В простых семьях с крестьянскими корнями домостроевские наставления передавались в качестве устной традиции от поколения к поколению, без всякой ссылки на давно забытый первоисточник.
Как и положено по «Домострою», жили мы тесно и скандально. Из 58 метров общей площади в нашей хрущевской «трешке» было чуть более сорока метров жилой. На этих сорока «с хвостиком» метрах умещалось пять человек, принадлежащих к трем различным поколениям – дедушка с бабушкой по папиной линии, мама с папой и я. Планировка «трешки» называлась «распашонкой» – две изолированных комнаты и одна «проходная». Дедушка с бабушкой и мама с папой занимали по изолированной комнате, а мое спальное место было в «проходной» гостиной.
«Проход» начинался в пять утра. Мой папа, будучи абсолютным жаворонком, подскакивал с постели в пять утра и сразу шел мимо меня по гостиной на кухню греметь кастрюлями в полутьме в поисках съестного на ощупь. Так примерно ведут себя по ошибке забредшие в пищеблок подслеповатые кабаны. Мама сразу начинала громко орать матом на папу, чтобы папа «дал ребенку спать» (заботу мамы о моем чутком сне я принимал сердцем, но разум мне как-то подсказывал, что децибелы, мешающие мне спать, от маминого ора на папу только усиливаются). Затем к утреннему хору на всю мощь подключалась бабушка. Громко коммуницируемая ей позиция была двойственной – с одной стороны, защитить папу (сынуля как-никак) от несправедливых с ее точки зрения нападок со стороны невестки, а, с другой стороны, дополнительно пнуть папу за утренний грохот уже по-доброму, по-матерински.
Но у нас не только ранним утром, у нас всегда было нескучно. Источники скандалов были множественны и вариативны – все ругались со всеми. Как жена с мужем, мама без конца собачилась с папой, а бабушка – с дедушкой. Были «битвы