А я до сих пор жива. Исповедь особенной мамы - Irina Raymond

Скачать книгу

подарки? Только мелочь, если что. А вот бабушка баловала, ещё и как. Зависть Меланьи к младшей сестрёнке настораживала. Мы общались с невестой моего младшего сына наедине совсем мало. Она избегала разговоров со мной. Всё, что я знала о ней, это только со слов Дениса. А у того любовь затмила всё. Его разум его покинул. И, как потом оказалось, на долгие годы.

      Беременность Меланьи стала предметом некоего шантажа: мне врач запрещает это, мне врач запрещает то. Десяток яиц донести от машины до квартиры категорически нельзя:

      – Мне тяжёлое врач запретил поднимать.

      Воспринимала это, как своего рода, выказыванием её превосходства, в «пику» мне. Часто ничего не представляющий из себя человек своим пренебрежением к другому пытается показать и утвердить свою значимость. Только я твёрдо уверена, что чем умнее человек, тем он доступнее и проще в общении. Беременность – гормональный сдвиг в организме. Сама прошла через это. Прощала и молчала. Её слова:

      – А для кого я рожаю? – родили диалог.

      – Девочка, рожают для себя. Я своих уже родила и даже вырастила, – мои ответные слова удивили её. Вскинутые вверх брови и непонимающий взгляд. Её не поняли.

      Я очень хотела к двум сыночкам ещё и доченьку. Бог не дал. Дочка – это нежность, доброта и немного милых капризов. Меланья была чужой дочкой… Её доброта и нежность не для меня. Для меня её «капризы». Отнюдь не милые. Иногда просто отвратительные.

      Случай в кафе «покоробил» меня. Родители Меланьи пригласили нас с Денисом в кафе для обсуждения свадьбы. Нужно решить: кто и за что будет отвечать. Свадьба намечалась масштабная. В лучшем Дворце бракосочетания – роспись детей. Столы накрывались тоже в лучшем городском Дворце в торжественном зале, где были колонны из малахита и тяжёлые хрустальные люстры. Мы сидели за столиком в кафе вшестером: Меланья, Денис, родители Меланьи, Маргарита и я. Ели вкусную еду, пили хорошее вино, обсуждали уже детально: кто, что, как и сколько. Ненавязчиво звучал саксофон. Шёл третий час нашего обсуждения. Вероятно, Меланья устала, потому что молчала. Неожиданно посреди нашего разговора, Меланья потянулась к своей маме, та сидела напротив своей дочки, и, заглядывая ей в глаза, выдала свой перл:

      – Мамочка, скажи: голубые и серые глаза – это красиво, а остальные это так… «фу». Ты ведь тоже так считаешь?

      У Меланьи серые глаза. У Светланы Викторовны – мамы Меланьи – голубые. Папа Меланьи, Маргарита, жених Денис и я – обладатели карих глаз. Как такое могло прийти в голову этой девочки, а потом и высказать вслух? Явное неуважение. Ждала реакции. В первую очередь, от её мамы. Свою реакцию не стала скрывать: мой взгляд выражал недоумение. Неловкость Светлана Викторовна попыталась свести к нулю, переведя разговор в иное русло. Она начала разговор о своей свекрови, которая в любом споре и в конфликтной ситуации вставала на сторону своей невестки. Это мне повторилось несколько раз: так сказать в назидание. Я, наверное, плохая свекровь: не хочу и не буду прогибаться под невестку, хотя прекрасно помню пословицу, что ночная кукушка дневную всегда перекукует. Самоуважение – важная часть меня. Моя мама всегда повторяла:

      – Ира,

Скачать книгу