LITMIR.BIZ

Скачать книгу

со студентом, я, или из-за архаичности моего воспитании, или из-за своего особого психического склада, перейти эту невидимую черту не мог, а поэтому стеснялся и чувствовал себя скованно. И это несмотря на то, что мы с Юркой Богдановым ходили к Зыцерю на факультатив испанского, который он вел на общественных началах, и даже участвовали в концерте, посвященном сорокалетию Октябрьской революции, который режиссировал наш преподаватель.

      – Можно мы с Богдановым придем? – попросил я.

      – С Юрой? Конечно, приходите, – разрешил Владимир Владимирович.

      Жил Зыцерь в четырехэтажном кирпичном доме, построенном специально для профессорско-преподавательского состава, и находился он в пяти минутах ходьбы от института.

      Мы поднялись на третий этаж и позвонили в квартиру нашего преподавателя.

      Открыл нам Владимир Владимирович. Он провел нас в скромно обставленную комнату. На стене висели полки с книгами. Посреди комнаты стоял круглый стол с двумя стульями, в углу у окна – мягкое кресло с торшером, на противоположной от стеллажа стенке – диван с круглыми, откидными валиками. На этом диване наш преподаватель, очевидно, и спал. У единственного окна стоял старый однотумбовый письменный стол.

      – Извините за бедность жилья, – улыбаясь, сказал Владимир Владимирович.

      – Бедность – не порок, – серьезно изрек Юрка.

      – Я же холостяк. Бытом заниматься не умею, да и не привык. Я ведь всё по общежитиям. Сначала университет, потом аспирантура, защита. Когда учился в аспирантуре, нам с женой выделили комнату. Но это все равно общежитие.

      – А где жена? – бесцеремонно спросил Юрка.

      – Она осталась в Питере, а я вот сюда.

      – Что, не поехала, или учится?

      – Не поехала, – развел руками Владимир Владимирович.

      – Не любит?

      – Наверно, мордой не вышел, – засмеялся Зыцерь.

      Шутка на уровне каламбура, потому что Зыцерь был на редкость некрасив. Узко поставленные мышиные глазки, по-негритянски вывернутые губы, большой мясистый нос, да еще оттопыренные уши. При этом высокий лоб мыслителя и хорошо сложенная фигура атлета. Правда, некрасивость пропадала, когда Зыцерь начинал говорить предметно. Говорил он образно и интересно. Язык его украшали точные метафоры и меткие сравнения. Так что, через минуту-другую общения с ним никто уже не замечал его оттопыренных ушей и мясистого носа.

      – Если честно, то женитьба, это наша с ней общая ошибка. Поженились на третьем курсе. Показалось, что любовь, но, очевидно, нас первоначально связала некая общность взглядов и интересов, которые со временем изменились. Я видел свою жизнь в науке, и быт для меня существовал, как понятие абстрактное и второстепенное, а из нее как-то незаметно выползла ее мещанская сущность, и я постепенно понял, что это ее истинная натура. Как только я стал зарабатывать какие-то деньги после защиты кандидатской, пошли разговоры

Скачать книгу