Времена не выбирают. Книга 1. Туманное далеко - Николай Николаевич Колодин

Скачать книгу

и квадратах. А чтобы ворот не растягивался, от левого плеча к горловине шли три пуговочки. В школе объявился, как принц. И то сказать, на фоне латаных-перелатаных рубах и курточек джемпер выглядел чем-то вроде нынешнего убранства от Версачи. И тут какой-то полудурок крикнул:

      – А кофта-то бабская. Вон и пуговицы бабские, у пацанов пуговиц не бывает…

      Снять я его не мог, потому что под джемпером была только худая майка, и поэтому терпел до конца уроков. Но, возвратившись, сорвал джемпер с плеч и бросил его на пол. Мать в изумлении. Славик в шоке. Остальные в недоумении. Давясь слезами, я рассказал, что произошло в школе. Все хором принялись меня убеждать, что джемпер мужской, а пуговицы для удобства. Я – ни в какую! Но точку поставил Славик:

      – Не оденешь, значит. Тогда сейчас выброшу его на помойку, но больше тебя не знаю. Это было серьезно, и, продолжая шмыгать носом, поднял брошенный все-таки очень красивый джемпер и положил себе под подушку.

      Славик очень жалел меня. В дни протрезвления садился со мной за уроки, таскал с чердака старинные книги и журналы, до которых я уже тогда был охоч, и мы вместе увлеченно рассматривали их.

      Начало ярославской жизни совпало с большим событием, точнее праздником, сравнимым разве что с праздником Победы. Это отмена карточек. Не все, наверное, знают, что введенная с началом Великой Отечественной войны карточная система обеспечения населения продуктами и предметами первой необходимости вроде мыла просуществовала еще почти четыре года после окончания войны.

      Накануне мы сидели на кухне, увешанной образами, и мечтали о том, как придем в магазин и накупим там… хлеба, лучше белого, и не просто белого, а горчичного. А когда на другой день мать, выстояв очередь, принесла домой две буханки ноздрястого, невероятно душистого горчичного хлеба, то мы, сев за стол, взяли по краюхе, грамм в двести, и принялись есть, глядя друг на друга, и смеясь, и плача отчего-то. Буханку мы смели зараз, подчистую. Могли бы, наверное, умять и другую, но надо же было что-то оставить на завтра. Никогда больше не было у меня подобного «праздника желудка». В том же магазине при Доме коллектива мать стала покупать для меня булочку, сделанную в форме птички, с черными зернышками глаз. Называлась она «жаворонок» и служила мне школьным завтраком.

      Сейчас, глядя на изобилие хлебных прилавков, особенно в супермаркетах с собственными пекарнями, я задерживаюсь в надежде увидеть «жаворонка» моего детства и не нахожу…

      «Угол» на Подосеновской

      У Мурашевых-Маигиных мы прожили до лета, дальше стало невмоготу не только мне, но и матери, и она подыскала съемный угол на улице Подосеновской. Третий дом по левой стороне от Большой Федоровской по направлению к Бутыркам.

      Мы жили в той части Подосеновской, что за Большой Федоровской, тогда Емельяна Ярославского. С угла стоял большой деревянный двухэтажный дом, памятный двумя обстоятельствами. Во-первых, там во дворе была настоящая голубятня, и мы, «пацаньё», с нескрываемым интересом

Скачать книгу