LITMIR.BIZ

Скачать книгу

      – Замечательный вопрос! Александр Сергеевич, вы не расскажете нам, как вы живете с тех пор, как вас… разбудили.

      – Все бы ничего, только последнее время ноги немеют. И живот подводит. Духовности не хватает.

      На самом деле, Духовности хватает. Только качество так себе. В первые годы мясо всегда нарастало на выдающиеся части тела: нос, уши, колени. А сейчас уже не помню, когда последний раз нос выглядел нормально – голых хрящ, и на том спасибо.

      – Я наверстываю упущенное время, – я словно оправдываюсь перед девочкой, на что потратил выделенную мне народную веру, – Учу историю, читаю, иногда встречаюсь с товарищами.

      Я сам немного удивлен, что у меня есть товарищи. Товарищи. Тьфу ты, сам уже заразился.

      – А вы пишете стихи? – не унимается девчонка. Ее тугие хвостики вызывающе торчат над макушкой.

      – «Забыл бы всех желаний трепет,

      Мечтою б целый мир назвал -

      И всё бы слушал этот лепет,

      Всё б эти ножки целовал….»

      – То есть пишите?

      – Нет. Кажется, это что-то из старого.

      – А новое будет?

      – Не знаю. Я пытался, выходит хуже, чем раньше, – я силюсь улыбнуться, но наверняка выходит оскал.

      – Зачем вы живете, товарищ Пушкин?

      Самому интересно. Но так ответить я не могу, мне этого с рук не спустят. – Я живу, потому что того желает Русская Душа.

      – Я этого совсем не желаю, если вам не нравится жить с нами, – говорит девчонка.

      – Может, у тебя Русской Души нет? – сам уже который раз пробегаю взглядом по ее голым ногам.

      – Есть! – она вздорно задирает голову и складывает руки на груди.

      – Тогда зачем задаешь такие вопросы?

      Ох как мне не нравится жить тут. С жабами и угрями. Ненавижу. Кажется, я зажевал щеку. Фаина, словно очнувшись, наконец вмешивается, пытается спасти остатки моего достоинства:

      – Татьяна! Что ты себе позволяешь?! Может быть, мне стоит позвонить родителям? Они объяснят тебе, как проявлять уважение к старшим!

      Девчонка бросает на училку короткий взгляд. Я почти ощущаю ее злость, но она перебарывает себя и произносит сдержанно:

      – Прошу прощения, Александр Сергеевич.

      – Извинения приняты, Татьяна. Вас ведь так зовут?

      Она не отвечает, и Фаина переводит тему:

      – Александр Сергеевич, один из наших лучших учеников хочет прочитать вам его любимое стихотворение. В смысле, ваше стихотворение, – она натянуто улыбается. – Я отговаривала его, но он настоял. Антон?

      Пухлый мальчик встает во втором ряду, забирается на нейростул, повесив на спинку витки проводов и очки.

      Я понимаю, что он один из немногих, кому я не уступаю ростом. Стул необходим ему, чтобы всем было видно. Пухляш поправляет овальные очки и начинает без вступления гнусавым голосом: